– Я не боюсь.
– И ударить меня не бойся. Скажу больше: если ты по мне попадешь, полноценным боевым ударом, значит, мне пора на пенсию. Бей сильно, не дрейфь!
Я попытался. Провел серию обманных и зарядил левой снизу и тут же правой сбоку. Но все удары оказались в стороне, а мое ухо налилось жаром.
– Не больно?
Я отрицательно покачал головой.
Новая атака, и еще, и еще одна. Все вокруг исчезло, и корпус, и девочки, и офицеры-инструкторы, остались только я и она. Мне нужно было, я обязан был разгадать ее секрет!
Я скакал, как конь, использовал все свои умения и навыки, но раз за разом получал, причем один раз даже чувствительно. Она была неуловима. И… Я, кажется, понял ее секрет.
Их оказалось два. Первый – динамичность. Она ни разу не поставила жесткий блок. Всегда только отводила удары в стороны или отходила сама, разрывая дистанцию. И второй момент – скорость. Она двигалась настолько быстро…
Нет, я не правильно выразился. Она двигалась не быстрее меня, не быстрее обычного человека, но… Она знала, как я ударю, чувствовала это, пока я только начинал делать замах. Когда мой кулак оказывался на месте, ее на том месте уже не было.
Что это, телепатия? В телепатию я не верил, но тем не менее, сеньора раз за разом вытворяла вещи, которые не укладывались в моей голове. И еще один момент, на который я обратил внимание – она была слабее. То есть, если говорить о чистой мышечной массе, я был сильнее. Встретить жестко мой прямой правой, например, было бы для нее некомфортно, и она использовала ту тактику, которая только и могла обеспечить ей победу – маневренность и динамичность. Это был танец, красивый чарующий танец, и не получай я раз за разом, был бы готов танцевать его вечно.
– Ну что, это все, на что ты способен? – в цвет усмехнулась она, пытаясь разозлить.
И я решился. Как я говорил, мой тренер служил в королевском спецназе. Да, он отказался научить меня некоторым… Особенностям ведения боя, но несколько раз до этого показывал коварные удары. Те, которые запрещены всеми федерациями единоборств и которые изучают только в таких вот специальных войсках. Из жалости, видя мое безуспешное противостояние с коллективом отморозков под предводительством Бенито Викторовича Кампоса.
Я провел две простые серии, чтобы усыпить бдительность, затем пара обманных ударов, и…
…И взвыл от боли в локтевом суставе.
Я стоял на четвереньках, если можно назвать четвереньками коленки и одну руку. Вторая же рука была вывернута под опасным углом и посылала в мой мозг через нервную систему невероятное количество болевых импульсов.
– Ай-яй-яй, Хуан Шимановский, а мы, оказывается, не так просты! – сеньора отпустила меня. Я отполз и поднялся, потирая ушибленную руку. – И где же мы научились таким ударам?
Ее глаза пылали смесью бешенства и интереса. Бешенства потому, что я ее почти достал, а интересом…
…Потому, что интересом!
– Друзья показали.
– У тебя очень интересные друзья! Готов?
Я кивнул.
Дальше начался ад. Теперь она не только оборонялась, но и нападала, испытывала мою защиту, а защита эта оказалась… Неахти какой. Ну, сеньора взламывала ее влегкую, слету, почти каждый удар достигал цели, и если бы она била хотя бы в половину своей силы, я был бы уже покойником.
Наконец, она подняла руки кверху.
– Стоп!
Я остановился, отступил на шаг и опустил руки, оценивая свое состояние. Лицо, грудь и руки представляли собой один большой сплошной синяк.
– База у тебя есть, хорошая классика, – уважительно кивнула она, – но только классика. – Затем подала знак стоящей рядом офицеру-инструктору, протягивая перчатки.
– Проверь его, на что способен. Я скоро.
Сеньора инструктор, все это время наблюдавшая за боем, довольно мне усмехнулась, и в этой усмешке проступало нечто плотоядное.
– Ты готов?
Мишель была удивлена обманным ударом – парень не так прост. Которое уже «не так прост» за сегодня? Четвертое? Пятое? Какие боги решили привести его сюда к ней, да еще именно сегодня? Почему именно его из миллионов сверстников со всей планеты?
Но все оказалось не так плохо, тот удар – единственное, что он знал. Она открывалась, несколько раз, как школьница, но он не видел этого, зацикленный на классической школе. Что ж, хорошо.
В ушах вдруг раздалась легкая мелодия из старого детского мультика. Сделанный на время боя прозрачным козырек помутнел, с обратной стороны в него постучался анимешный рыжий лисенок, а иконка второй линии настойчиво замигала.
– Стоп! – остановила она бой. Паренек отступил, с ожиданием глядя на нее.
– База у тебя есть, хорошая классика. Но только классика, – выдала она свой вердикт и кивнула стоящей рядом Норме, чтобы подменила.
– Проверь его, на что способен. Я скоро.
И отошла в сторону, под навес, за тренажеры, активируя линию.
– Слушаю.
В ответ услышала знакомый гневный голос. Очень гневный.
– Я по делу Шимановского!
Мишель была вся во внимании.
– Это дело ведет департамент! Не лезь туда! Я буду вынуждена доложить о твоем внимании Лее!
– Ты на месте? – перебила она.
– Да.
– Я позвоню из кабинета. – И отключила линию. Затем обернулась к мальчишке, которого в этот момент обрабатывала Норма – методично и без жалости. Кажется, стоять ему осталось не долго.
Подошла к дежурному офицеру – тому самому майору.
– Катарина, разработай систему тестов. С завтрашнего дня начнем проверять его.
– Я против этой идеи, – отсутствующим голосом возразила та, наблюдая за поединком. – Мы только убьем его. Искалечим. Он уже сформировался, нам придется его ломать, а в его возрасте это не проходит просто так.
Мишель помолчала, задумавшись, затем недовольно усмехнулась.
– Катарина, как офицер, ты имеешь полное право высказать свое мнение на совете и убедить всех в своей правоте. Но с завтрашнего дня подготовь для него программу тестов – и физических, и психологических. После занятия – она кивнула на татами, где Норма отправляла пацана, не успевшего поставить классический блок, то есть, по ее мнению, допустившего ошибку, в нокдаун – отвезешь его домой, сам он будет не в состоянии. Еще вопросы есть?
– Никак нет, – привычно отрапортовала майор глухим недовольным голосом.
– Вот и хорошо. Я у себя и на второй линии.
И развернувшись, направилась в кабинет, обдумывая предстоящий нелегкий разговор.
Как я вернулся домой – помню смутно. Болело все. В отличие от сеньоры полковника, инструктор меня не щадила совершенно. Она полностью соответствовала высокому званию «инструктор» – каждый раз, когда я допускал даже незначительную ошибку, она меня жестко наказывала. Пробивала блоки и впарывала так…
То, что я выжил – чудо. Теперь понимаю, что значит «ангельская подготовка». И это я – чужак, которого просто тестировали! А что же они вытворяют со своими новобранцами?
Мама меня не узнала. Нет, конечно, узнала, но…
Я слушал ее упреки, ее испуганный голос, но понимал, что не могу сказать правды, и от этого становилось не по себе. Кое-как отговорившись общими фразами, что это меня не избили, а стоял в спарринге, я завалился спать и тут же вырубился до утра, отсрочив неизбежный разговор. Ее жалко, только-только отошла после предыдущей моей истории, и тут узнать такое… Да еще, что сын ее придумал это в здравом уме и трезвой памяти…
Утром меня поднял привычный будильник. Что делать дальше я не знал, ибо сеньора майор, почему-то лично отвозившая меня после избиения домой, на мой вопрос лаконично ответила:
– Мы с тобой свяжемся.
И уехала.
То есть, меня взяли на примету и начнут разрабатывать. Когда им будет нужно, они выдернут меня, а пока я свободен, словно ветер в поле. Сколько ждать, пока понадоблюсь – неизвестно, а раз так, я решил пожить своей старой прежней жизнью хотя бы день, или сколько мне отмерят. Вряд ли появится еще такая возможность.