Неожиданно его размышления прервал стук в дверь, и его сердце заколотилось сильнее. А ну как это снова пришли за ним?!
– Не волнуйся! Это наши друзья, – Кейт успокаивающе коснулась его руки.
– Друзья?! Но… я думал, вы никому не расскажите.
– Прости, приятель, но у нас от Роба и Бет нет секретов, – спокойно пояснил Джер и открыл дверь.
В каюту вошли двое: невысокий худощавый паренек и симпатичная брюнетка в джинсовом сарафане. И тотчас их взгляды сосредоточились на нем.
Ну да, Джер и Кейт наверняка уже успели им расписать во всех подробностях его вчерашнее спасение. Но разве он в праве на них за это злиться, в конце концов они ведь не бросили его там, у стены, а ведь могли бы просто передать службе безопасности и навсегда забыть о его существовании.
– А я думала тебе нужна помощь, – неожиданно заявила гостья, выкладывая на стол небольшую дорожную аптечку.
Майк пожал плечами. Свое исцеление он сразу приписал какому-то чуду и больше не собирался ломать над этим голову, занятый более важными проблемами.
Джер быстро представил их друг другу и попросил еще раз показать тот странный камень.
Бет и Роб долго рассматривали его, но по тому недоумению, которое все сильнее проступало на их лицах, Майк понял: в чем заключалась ценность булыжника никто из них даже не догадывался.
Внезапно дверная ручка дернулась.
У них здесь что?! Какой-то проходной двор?! Ну и кто на этот раз? Еще какие-нибудь приятели?!
– Мы больше никого не ждем! – тут же ответила Кейт на его так и невысказанный вслух вопрос.
– Спрячь камень, – буркнул Джер, и Майк тотчас убрал шкатулку в карман.
– Как думаете, кто это? – он и сам почувствовал насколько тонко и жалобно прозвучал его голос.
– Не боись! Мы тебя в обиду не дадим! – и Джеральд снова хлопнул его по плечу.
– Наверняка это горничная или еще кто-нибудь из персонала, – предположила Кейт и поднялась, намереваясь открыть дверь.
А к сердцу Майка, несмотря на ее слова, присосались липкие щупальца страха, словно большие жирные пиявки. Спокойно! Только держи себя в руках! Иначе точно не выберешься из западни!
Но когда на пороге каюты появились представители службы безопасности «Сласлосмиаля», Майк ощутил, как воздух вокруг словно загустел, и ему стало трудно дышать.
– Мы получили анонимное сообщение, что здесь скрывается убийца…
От слов незнакомца он будто заледенел. Его взгляд остановился на высоком худом мужчине в форме. И почему-то он сейчас показался ему гораздо страшнее, чем людоед с какой-нибудь самой дикой планеты.
Нет! Все не может закончиться именно так!
– Выходите!
Майк увидел в его руках наручники.
Джер
Он мерял шагами каюту и в спор друзей практически не вслушивался. Ведь и так наперед знал, что и как будет говорить каждый из них. Кейт, к примеру, со своим чересчур обостренным чувством справедливости бросится защищать этого Майка, будь он трижды неладен. А более осторожная в своих суждениях Бет станет ее отговаривать. Роб займет нейтральную позицию. Ну а он сам в конце концов поддержит Кейт. И на этот раз не только из какой-то там личной симпатии. Джер мысленно хмыкнул, и его пальцы сжались на крохотной деревянной шкатулке. Когда Майка выводили из каюты, он успел незаметно сунуть ему камень и только после этого протянул руки, на которых лязгнули браслеты.
Джер ничего тогда не сказал ребятам, чтобы не волновать их еще больше, а потом и сам на время забыл о камне. Слишком уж плотно взялась служба безопасности за их компанию. И только когда все расспросы закончились, а их отпустили по каютам, Джер снова вспомнил о нем и открыл шкатулку. Под ее крышкой на зеленой мягкой будто мох поверхности лежал тот самый камень. Но, дохлая крыса его побери, теперь он совсем не походил на тот булыжник, который им показывал Майк. По всей поверхности камня расползалась сеть ярко-оранжевых трещинок. И если в тот раз они показались Джеру практически незаметными, то теперь словно раздулись, стали выпуклыми будто вены у больного варикозом человека. А еще камень стал слишком горячим, и он едва не обжог пальцы, когда попытался его достать. «Хорошо бы снова увидеться с Майком, – подумал он тогда. – Наверняка этот тип знает гораздо больше, чем говорит».