Дальше Бет не особенно вслушивалась в разговор. Если честно, юридические детали ее никогда особенно не волновали. Да и закончится скоро их путешествие вместе со всеми неприятностями. Камень после этого наверняка вернут в музей, а Майку придется ответить перед законом, но, конечно же, не за убийство. Органы правопорядка во всем разберутся, и тогда этот палеонтолог-неудачник отделается лишь небольшим штрафом, ведь ничего по-настоящему ценного он не украл. Бет взглянула на камень и замерла от неожиданности. «Смотрите!» – прошептала она, завороженно уставившись на него.
Его темно-синий цвет окончательно растворился в ярко-оранжевом, но и этого оказалось мало. Камень вдруг стал увеличиваться и надуваться словно мыльный пузырь. От него повеяло таким жаром, будто кто-то рядом до бела раскалил металл. А затем… Бет так и не успела понять, что происходит. Внутри камня будто рассыпалась в пыль какая-то невидимая дамба, и волна раскаленной лавы прорвалась наружу и понеслась на нее! Нестерпимый жар до кости опалил тело. А все чувства и мысли растворились в фейерверке адской боли. Собственный крик разорвал обожженные легкие, и ее тело сломанной куклой впечаталось в стену каюты.
«Первый этап трансформации начат», – внезапно на грани слышимости раздался чей-то холодный голос, и сознание Бет утонуло в темноте.
Майк
Его взгляд уперся в потолок. Разумом Майк понимал: тот должен выглядеть совершенно иначе, белым и идеально ровным, таким, каким он его запомнил, пока валялся в камере на кровати. Но почему теперь белый цвет сменился черным? А запах… Майк принюхался. Хм, даже хуже, чем когда у Линды однажды сгорел ужин вместе с кухней. Но сейчас он ведь не в ее квартире? А где же тогда? И тотчас его захлестнуло воспоминанием жаркой лавины и острой всепоглощающей боли. А потом он, наверное, отключился. Но почему темнота не стала для него вечной? А теперь у него и вовсе ничего не болит!
Медленно, все еще не доверяя собственным ощущениям, Майк приподнялся и осторожно сел. Его взгляд случайно коснулся руки, и он пораженно застыл, разглядывая ее. После того странного взрыва, Майк ожидал увидеть все: страшные волдыри от ожогов, обгорелую плоть или белесые шрамы (если бы его каким-то волшебным образом уже успели вылечить). Однако перед ним была идеально ровная чистая кожа без единого изъяна. Но как же так? Где следы от взрыва? Где ожоги? А тело? Почему оно не выглядит как хорошо прожаренный бифштекс?
Майк поднял голову. Сначала комната показалась ему совершенно пустой, и только через несколько мгновений он обратил внимание на своих новых знакомых. Их тела лежали на полу и с далека напоминали не живых людей, а лишь сломанных кукол. Его сердце сжалось от новой боли, но уже душевной.
Они мало знали друг друга, но сердце Майка все равно рвалось на части от жалости и тоски, а еще он винил себя за все, что с ними произошло. Ведь если б он не украл тот камень, а затем не попросил о помощи, то ребята не влезли бы в эту авантюру и не… Слово «умерли» Майк не решился проговорить даже мысленно, хотя оно все равно крутилось у него в голове.
Он передернул плечами, словно даже сами размышления на эту тему навевали на него холод.
Нужно с кем-то связаться, сообщить, вызвать… или что там обычно делают в подобных случаях? И в то же время он не мог себя заставить сделать ничего из вышеперечисленного. Увидеть, но уже вблизи белые, словно припорошенные снегом лица и пустые взгляды казалось выше того, что только могло вынести его сознание.
Но он ведь не может сидеть так целую вечность! А ну-ка соберись, Майк Брэдшоу! И проверь уже наконец живы ли они!
Он кое-как перекатился на бок, затем встал на четвереньки. Голова слегка кружилась, руки и ноги дрожали, а тело заносило от слабости. Однако после того странного огненного цунами, которое прокатилось по этой каюте, удивительно, как это он вообще мог еще дышать.
Медленно, по-черепашьи он с трудом пересек комнату и добрался до первого тела. Оно принадлежало тому тихому, неконфликтному пареньку… кажется, Робу. Помнится, Майк даже не сразу обратил на него внимание, но затем вдруг ощутил между ними какую-то внутреннюю схожесть. Ведь до истории с кражей он часто казался другим слишком обычным и неприметным, и только желание помочь Линде разбудило в нем какие-то скрытые до сих пор качества. Майк вдруг осознал, что способен не просто на смелый поступок, а на безрассудство. Вот и сейчас он приказал себе: «Не смей бояться!» – и дрожащими пальцами прикоснулся к чужому запястью.