– Я по-прежнему жду ответа, – как ни в чем не бывало продолжил эйкур.
– Но мне… нечего сказать.
Роба мутило, а перед глазами все плыло. Да он даже слова выговаривал с трудом, не то что отдельные предложения.
– Я даже не понимаю, почему оказался в тюрьме, – все-таки выговорил он.
– Хочешь сказать, это не ты покушался на жизнь достопочтенного Лю-чена?
– Кого? – кажется, сквозь боль впервые пробилось удивление.
– Вчера вечером ты попытался убить дротиком гостя нашего города, который прибыл сюда по заданию самого Императора.
И шестеренки в голове у Робина наконец закрутились в правильном направлении. Он вспомнил свой единственный выстрел из той проклятой трубки, а потом отряд людей с оружием и все… дальше полная темнота. Но даже этого оказалось достаточно, чтобы понять: простое недоразумение теперь может стоить ему жизни. И в тоже время слабая надежда все равно забрезжила в его сердце: может если он сейчас расскажет эйкуру правду, все измениться, и ему больше не будет грозить ни камера, ни смерть? И Роб, захлебываясь от волнения, начал свой рассказ. Однако с каждым словом, с каждой последующей фразой, он все больше убеждался в бесполезности своих стараний. Ему не верили! Робин видел это в презрительно искривленных губах, в холодном, будто январская ночь, взгляде. А стоило ему замолчать, как он тотчас получил подтверждение своим мыслям.
– Ты умеешь красиво врать, – заметил эйкур, – но мне нужна правда!
И голова Роба снова раскололась от адской боли. Он невольно схватился за нее, чувствуя, как к горлу подкатывает противный ком.
Боже мой, но за что? Почему он должен терпеть все эти издевательства, хоть виноват всего лишь в собственной глупости?!
– Ладно, вижу сегодня ты не настроен помочь следствию, – прорвались сквозь стену боли слова эйкура. – Но мы еще к этому обязательно вернемся в следующий раз, и если я снова не услышу твоего чистосердечного признания, то сегодняшняя встреча покажется тебе всего лишь отдыхом. Подумай о моих словах в камере и прими правильное решение, – и мужчина кивнул охраннику.
Тот схватил Роба за шиворот и сдернул со стула.
– Приятно было с вами познакомиться, молодой человек, – вежливо до зубного скрежета, будто только что никого не били по его приказу, проговорил он.
До камеры Роб так и не дошел, рухнув под ругань стражника прямо посреди коридора.
Дальше он помнил все очень смутно. Кажется, тот здоровяк, что и ударил его в кабинете начальника, куда-то долго его волок, а Роб только и мог, что с отрешенным видом смотреть на проплывающие мимо стены, и тогда ему казалось, что он находиться внутри у какого-то чудовища, а его волокут по пищеводу прямо в его желудок.
Очнулся Роб только когда в нос ударил знакомый запах гнилой соломы. Значит, камера! Удивительно, но только теперь он почувствовал облегчение.
– Малец! Эй, ты как? Живой? Эк они тебя отдубасили! – забубнил уже почти родной голос Ченга. – Ну, ничего! Ты лежи… лежи… А там, глядишь, и оклемаешься.
Затем Роб почувствовал, как ему на лоб легло что-то холодное и мокрое. Надо же, здоровяк, кажется, сделал ему компресс, и в его душе впервые горячей волной поднялась благодарность. А затем на границе уплывающего сознания перед Робом неожиданно возникла та самая таблица, о которой рассказывал Джер.
И он успел прочитать: сила – 0,3, ловкость – 0,5 и выносливость – целых два балла. А вот напротив здоровья и вовсе мигал красный огонек. Остальное он так и не успел запомнить, как все растворилось в воздухе.
«Интересно, и почему вдруг у них всех стала появляться эта таблица? Впрочем, похоже в ней, есть какой-то смысл», – неожиданно подумал он. Ведь если б его раньше угостили парой таких ударов, он бы точно не поднялся, а теперь ничего, даже прошел каких-то метров сто самостоятельно. Пожалуй, эта мысль была последней. По крайней мере Роб запомнил именно ее, погружаясь в темноту.
Глава 11
Городские трущобы
Джер
Он никогда не любил долгих ожиданий, но жизнь с его папашей могла приучить к чему угодно, даже к терпению и выдержке. Поэтому в случае, когда Джер не мог повлиять на какое-нибудь событие, он просто временно переключался на другие дела. Вот и сейчас за те несколько дней, которые провел в Тайяне, он успел наведаться и в городскую ратушу, и в гильдию торговцев, и даже заявиться в дом к местному звездочету. Сменяя маски одну за другой словно перчатки, он побывал в роли состоятельного горожанина, путешественника, юного астронома, интересующегося наукой, – и все это только чтобы добыть хоть каплю полезной информации. Однако ничего обнадеживающего он так и не услышал.