И вот мы у алтаря. Колдунья в маске протягивает мне идеально чистый церемониальный кинжал, торжественно-надрывным голосом возвещая.
— О, господин, примите ключ, которым вы закроете замок печати этой клятвы.
Я взял кинжал, который был маловат для моей ладони. Резные украшения рукояти неприятно впивались в кожу. Ничего. Я вспомнил свою первую клятву на крови. Основание Двадцать Первого. Тогда мне было стремно резать себя, а сейчас это кажется такой ерундой. Я аккуратно и медленно провел отлично заточенным лезвием по левой ладони. Бритвенная острота клинка легко вспорола кожу. Кровь обильно выступила, заполняя линии рельефа ладони.
— Воля господина да прольется с соком его жизни, — произнесла колдунья.
Дальнейшие события церемонии мы обсудили заранее. Я своей окровавленной рукой взял Орину за левую ладонь.
— Воля господина да прольется соком жизни его слуги.
Все тем же кинжалом я быстрым движением рассек ладонь девушки. Она даже не дернулась. Впрочем, нам ли после всех злоключений бояться порезов.
— Скрепите замок, — призвала Арамиа.
Мы с Ориной сделали что-то наподобие крепкого рукопожатия. Сжали ладони друг друга, а колдунья подставила под них жертвенный кубок. Затем ее пальцы закружились и запорхали по нашим рукам. Я ощутил пульсацию внутри ладони. Давление крови внутри увеличивалось. Каждый палец, каждая фаланга и даже ноготь чувствовались иначе. Это было неприятным, инородным ощущением. Вполне возможно, что Арамиа специально причиняла нам боль. Пыталась сделать кровавый пакт как можно более запоминающимся.
Пересиливая тошноту, я сильнее сжал ладонь Орины и она ответила мне тем же. Наша кровь смешиваясь капала в серебряный кубок. Мы щедро поили ей благородный металл. Орина слегка дёрнулась. Я слышал ее тяжелое дыхание. Вполне вероятно, ей сейчас было заметно больнее. Ведь именно на Орине колдунья сконцентрировала основные усилия. На нее пыталась произвести впечатление. Дочь Севера терпеливо выносила болезненную церемонию.
— Кровь к крови, власть к преданности, удары дождя к порывам ветра, — голос колдуньи звучал все более экзальтированно.
Прекрасный актёрский талант. Ей удалось довольно ярко обставить этот спектакль, хотя спектакль ли? Пусть само по себе заклинание не так сильно, но клятва Орины очень даже важна. Окончательный ее переход в состояние моего союзника. Если бы она попыталась меня убить в Канртеге или на островной дуэли — ничего удивительного. Старая вражда подняла голову. С кем не бывает? Однако после этой клятвы любые действия против меня будут предательством. Думаю, она сама это понимает и признает. Вот что на самом деле должно удержать Орину от необдуманных поступков, а не заклятье.
— Слейтесь, красные реки! — воскликнула Арамиа.
Резкая боль пронзила руку. Ощущение, будто по моим сосудам вместе с кровью течет смесь кипятка и битого стекла. Орина снова дернулась. Я видел, как она кусает губы и дрожит, пытаясь сдержать слезы.
Затем нас отпустило. Боль мгновенно отступила, сменяясь чувством облегчения и освобождения. Секунду назад напряженные мышцы расслабились. В нашем с Ориной рукопожатии больше не было давления. Мы скорее держались за руки, чувствуя «послевкусие» магии Арамии.
— Да прозвучат слова клятвы! — торжественно объявила колдунья, поднимая хрустальный сосуд с полупрозрачным зельем внутри.
Осторожным движением Арамиа чуть опустила горлышко. Из сосуда в серебряный кубок устремилась тонкая струйка. Будь ветер посильнее и ее капли разметало бы в стороны.
Пока зелье наполняет кубок, Орина будет говорить.
— Я клянусь перед всеми известными мне богами и духами своей жизнью… — с трудом начала девушка.
Судя по дрожащему голосу она ещё не отошла от болезненной магии Арамии.
— Клянусь верно и храбро сражаться на стороне Михаира Лиардиана. Признаю его своим господином. Клянусь ставить его интересы на первое место и всеми доступными способами добиваться достижения его целей. Клянусь любой ценой защищать его жизнь. Пусть моя кровь будет свидетелем этой клятвы. Пусть она закипит и сгниет, если я нарушу данное слово. Не будет мне тогда жизни. Пусть тело мое распадётся прахом и пылью, если я не сдержу своей клятвы. Принимаю эти обязательства сегодня. Буду хранить их до конца своих дней.
Начинала девушка с трудом, но чем дальше, тем тверже звучала ее речь. Арамиа подгадала так, что в момент, когда Орина договорила, последние капли зелья стекли в кубок. Жидкость потемнела, смешавшись с нашей кровью. Я заметил, как зелье медленно вращается в кубке по часовой стрелке и мерцает изнутри. Магия начала работать.
— Испей! — возгласила Арамиа необычайно громким голосом.
Даже не ожидал, что она на такой способна.
Орина потянулась к кубку, взяв его правой и одновременно отпуская мою левую. Сколько зелья там было? Миллилитров триста-четыреста? Явно больше стопки.
Девушка осушила кубок быстро, едва оставшись стоять на ногах. Думаю, на вкус эта штука не сахар. Хорошо, что мне не придется ее пить.
— Клятва дана! — объявила колдунья.
Орину шатало. Она схватилась окровавленной рукой за алтарь, морщась и жмуря глаза. Ей понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя.
В принципе церемония была завершена, но я решил внести кое-какие коррективы. Тоже добавить в клятву пару слов, сделав ее обоюдной.
— Со своей стороны обещаю не подвергать твою жизнь напрасному риску, уважать тебя и рассматривать как человека, а не только как инструмент для достижения своих целей.
Я снова протянул Орине окровавленную ладонь. Состоялось второе рукопожатие. Уже не магическое, но чисто символическое. Это тоже важно.
Лампы вокруг нас разом потухли. Ну, Арамиа, ну что за любовь к театральщине⁉
Теперь нам светили лишь звезды. Колдунья бесшумно удалилась куда-то в сторону темных скал, где тянулся к ночному небу остов древнего корабля.
— Странная судьба… — тяжело дыша, произнесла бывшая принцесса Севера. — Я делала все, чтобы умереть, но до сих пор жива по чужой воле. Мои бывшие враги раз за разом становились союзниками. Я переходила на их сторону, меняя ненависть на иные чувства.
— Давай, эта тенденция завершится на мне?
— Хорошо… — устало улыбнулась девушка. — Я постараюсь.
Мы медленно отправились обратно на корабль, продолжая рассуждать о превратностях судьбы. Впереди нас ожидали Териона, а затем Империя.
Глава 13
Живые и уже нет
— Я хочу доложить вам, триумвир, что все основные твердыни и города Терионы заняты, уничтожены или приведены к покорности, — произнес Октан Мерцин. — Исключением стал Кагвасрет, расположенный далеко от моря. Я рассудил, что сложный горно-лесной ландшафт вокруг этого древнего города не способствует его занятию имеющимися малыми силами. Кроме того, вынужден признать, что контроль над многими поселениями носит чисто декларативный характер.