Ещё где-то минут двадцать обсуждали ситуацию на Терионе, а потом Октан пошел по своим делам. Мы же продолжили строить планы. Я спросил у Фальвуса про возможность выкупа части его наемников. Ответ получил неоднозначный.
— Я коллекционер, дорогой мой Михаир. Некоторые свои игрушки готов продать или обменять, но есть слишком ценные образцы.
— Да нам хотя бы несколько тысяч простой пехоты на уровне тех же абордажников.
— С этим могу помочь, но вопрос в количестве и цене. Кроме того, сейчас эти люди нам очень нужны здесь. Торговый путь от далеких стран через Канртег и Териону пал к нашим ногам. Однако его нужно контролировать. Оберегать.
— Пал к нашим ногам? Хм. А можно поконкретнее? На что мы тут можем рассчитывать в плане собственности, денежных потоков и установления своих правил?
— О! Вот теперь-то мы говорим на одном языке, уважаемый триумвир! — сладко улыбнулся мне Фальвус. — Обязательно будет заседание Сената на тему возможного присоединения Терионы или некоторых её территорий, как провинции. Если да, то большой вопрос, кто будет управлять здесь от имени Империи? Если нет, то мы все равно закрепимся здесь.
— Какой же вариант для нас выгоднее?
— Сложно сказать… Присоединение провинции, да ещё такой большой — хороший пункт в вашей биографии и железный повод для триумфа. Вся Империя узнает об этом. С другой стороны — сюда захочет влезть каждый властью облеченный, и придётся делиться. А на внешних территориях мы бы как-нибудь сами с варварами разобрались. Тихо. Без лишнего шума и лишних выгодоприобретателей.
— Разумно. И что же по итогу решим?
— Следует хорошо все обдумать. Пообщайтесь с семьей. Важно услышать и их мнение. А потом мы вместе что-нибудь решим, — заверил Осьминог.
Хорошо. За все мои усилия на Терионе и в Канртеге я рассчитываю получить весомую компенсацию. Мне нужны денежные средства для дальнейшего наращивания боеспособности. Плюс прогрессорство. Только-только на горизонте сверкнула искра пороховой революции. Ей теперь, чтобы разгореться, требуется топливо в виде серебра и злата. Поставки селитры из Сулима влетят в копеечку. Увы, но технология селитренных ям пока в процессе разработки, и даже если у алхимиков получится, то сам процесс займёт много времени.
На этом наша деловая встреча завершилась. Предстоит борьба за триумф и право пилить Териону. К сожалению, недостаточно только победить. Нужно еще суметь воспользоваться результатами победы. Правило: «Победителей не судят», на самом деле имеет очень много исключений. Хотя фраза звучит красиво.
Через пару часов мне пришло оповещение системы: «По одной из ваших миссий достигнут результат „Промежуточный успех“. Смотреть результаты?»
Ну давайте глянем, что там нового на старом недобром Севере.
Видение показало мне морскую гладь, окутанную туманом. По спокойной воде медленно плыл небольшой корабль моей экспедиции.
— Когда на море нет волны, тут теперь часто туман, а севернее он еще гуще, — отметил ти-шадаец. — Температура воды повысилась. Сталкиваясь с холодным воздухом, море будто бы испаряется.
— А все оно так не выкипит? — настороженно спросил один из слуг сэйфа.
— Нет. Что вы! — слегка усмехнулся невежеству спутника колдун. — Вода всегда вернётся в море с дождями и реками.
— Меня больше беспокоит треклятый туман, — рассерженно произнес Таркус, вглядываясь в белую пелену. — Как бы мы не пропустили Гелард.
— Не пропустим, — успокоил его Ликид. — Там светит яркий маяк.
— В Геларде есть маяк?
— Теперь есть. Главное — держаться подальше от берега иначе…
Корабль чуток качнуло, а люди на нем принялись громко ругаться, нарушая тишину царства тумана. К кораблю подплыл труп. Именно подплыл, а не был принесен течением. Мертвец активно работал руками и ногами, а вздувшийся от трупных газов живот помогал ему легко держаться на воде. Язык утопленника распух, но он что-то пытался говорить, еле шевеля полуобъеденной челюстью. В гноящихся глазах твари однако можно было прочесть нечто наподобие эмоций. Злоба, злорадство, смех. Разбухший уродец словно пытался донести до людей в корабле:
«Эй, ребятишки. Вы все ещё живы? Ха! Я-то уже помер. Все самое худшее у меня позади, а у вас впереди. Ну ничего. Давайте я вам помогу, и сможем плавать тут вместе».
Один из моряков взялся за копье, но ведьма предупредила:
— Лучше не трогай его. Слыхала, некоторые такие взрываются. Разбрызгивают свои потроха, а в них зубастые черви. Попадет такой на кожу и проест путь до мозгов.
— Тьфу, дрянь! — сморщился моряк, отходя в сторону. — Он так и будет плавать за нами?
— Сейчас решим эту проблему, — уверил ти-шадаец и принялся колдовать, склонившись над бортом.
На его левой руке синим мерцал крупный перстень. Какой-то артефакт Великого Пламени. Туман вокруг мертвеца заклубился ещё гуще. Движения зомби стали заметно медленнее.
— Он замерзает! — удивился ближайший моряк. — Клянусь богами, эта тварь леденеет!
— Замер-р-рзает! — громко прокаркал плакальщик на плече ведьмы.
— Да тише вы, — недовольно шикнул Таркус. — Мы в слишком опасном месте, чтобы так орать.
Вскоре покойный уже не мог грести замерзшими конечностями и отстал от корабля.
— Я думал, что ваше колдовство может управлять только огнем, плотью и мертвецами, — удивился Ликид. — А тут заморозка.
— Сила Великого Пламени способна обретать самые разные формы, — довольно дружелюбно ответил колдун. — Перечисленное вами дается легче всего. Но если приложить достаточно усилий и быть искушенным магистром, то можно творить настоящие чудеса. Однако я лишь неофит на великом пути к знанию. Такие предметы… — он указал на перстень. — созданы по воле Ван-Вэй-Тана. Мастера мастеров с золотой печатью и лазурным шнуром, наставника просвещенных, второго из пяти Советующих. Благодаря им неофиты на Севере могут давать отпор тем монстрам, что не боятся огня.
Ван-Вэй-Тан? О, даже помню такого. Именно этот лич из Хрустальной Гробницы когда-то выдал мне наводку на Арамию. Ти-шадаец же продолжал свою речь:
— Если у вас есть какие-то ещё вопросы об искусстве обращения с Великим Племенем, я отвечу на них с уважением и терпением.
Ага. Далее предложит почитать брошюры, сходить на собрание и переписать квартиру на Шан-Асола. Знаем, как подобные организации работают.
Однако Ликид проявил не любопытство, но осторожность, ответив:
— Я простой человек, и мне вредно узнавать слишком много о сложных вещах. Не смотрели пьесу Наваждение?
— Признаюсь, что не сильно интересуются светским театром.
— Комедия о том, как группа домохозяек, двое евнухов-вольноотпущенников и уличный актер вдруг начинают интересоваться политикой, изучая ее по сплетням и слухам. В процессе обсуждений они обращаются к своему жизненному опыту, который для этого совсем не подходит. Всех судят по себе, приходя к выводу, что справились бы с властью куда лучше местного префекта. Решают его свергнуть и заменить на «более подходящую» кандидатуру. Это запускает цепочку комичных ситуаций. А мораль проста: иногда лучше честное, полное незнание, чем поверхностное невежество, по которому человек начинает делать выводы и лезть куда не следует. Есть похожая комедия на тему лекарства. Называется…
— Вот же ты, парень, всякой херни в Столице-то нахватался, — прокомментировал Таркус.