– Ну, как вы сегодня настроены: рассчитывать или обсчитывать?
Дядька обедал у нее в самый первый официантский день. Столько времени прошло, а помнит. За такую память не грех и на улыбку ответить.
– А вы приходите, и узнаете.
– Обязательно приду.
– Тогда можете надеяться на самое внимательное обслуживание.
– Тем более приду.
Какое у него веселое лицо. У больших начальников таких лиц почти не бывает. А этот явно не из простых – вон уже и «Волга» под самое крылечко подкатила.
Перед тем как сесть в машину, он машет ей рукой. Приятно, когда такие мужчины оказывают внимание, не на какой-то явочной квартире, а в людном месте, на глазах у собственной свиты. На крыльце еще одна группа гостей, должно быть, тоже поджидают машину. И Светка Тимченко с ними.
Настя, не здороваясь, идет к себе. Обжигаться второй раз она не намерена – у каждого своя работа, у каждого свое место. Но у входа в ресторан Светка догоняет ее.
– Здравствуй, Надежда.
– Привет.
Настя не злопамятная. Она торопится, но может и задержаться ради разговора с одноклассницей.
– Как живешь, встретиться бы надо, посидеть.
– Я хоть завтра.
Это для проверки, узнать, так ли уж хочется подруге детства посидеть с ней, или опять необязательные слова для поддержки разговора.
– Можно и завтра, – неожиданно соглашается Светка и тут же спрашивает: – А ты давно Саратонова знаешь?
– Какого Саратонова?
– С которым сейчас любезничала.
– Давно, а что? Он, кстати, не из больших шишек?
– Будто бы не знаешь?
– Представь себе не интересовалась, не имею привычки.
– Ладно, сделаем так, приходи завтра ко мне и его пригласи, скажи, что у меня день рождения.
– Пригласить могу, но пойдет ли… Может, у него свои планы на завтра.
Говорит Настя уверенно. В конце концов, она ничего не сочинила о своем знакомстве и пригласить ей действительно нетрудно, язык не отсохнет, а дальше – не ее забота. Пусть Светка переживает или воображает себе что угодно.
– Попробуй, на всякий случай. Потом вечером позвонишь: – Светка выдирает листок из блокнотика и записывает телефон. – А сейчас, извини, люди ждут. Замоталась с этими делегациями. Я же в горкоме комсомола работаю.
Непыльно пристроилась подружка. Значит, не только Настя не пожелала идти в штукатуры-маляры.
Саратонов приходит перед самым перерывом.
– Что так поздно обедаете? Режим надо соблюдать, – журит его Настя.
– А вы, оказывается, плюс ко всему и заботливая.
– Притворяюсь такой. На самом деле я очень коварная.
– Ну что же, чистосердечное признание всегда учитывается.
– На это и надеюсь. Потому что готовит у нас мужчина, а мужчины только хвастаются, что они лучшие повара.
Настя довольна собой, про повара она очень вовремя ввернула, теперь можно будет приглашать и на домашний обед. Ловко получилось, главное, без натуги, как бы само собой.
– Придется терпеть.
– Сегодня придется. А завтра, если хотите пообедать по-настоящему, могу взять с собой, меня на день рождения пригласили. Именинница – лучшая повариха в Качинске. Двух мужей до смерти закормила.
– Отравила?
– Нет, от обжорства умерли.
– Не может быть.
– Рискните проверить.
– А много народу будет на дне рождения?
– Я да именинница – две пожилые, никому не нужные женщины.
– Заманчиво.
– Значит, договорились?
– Не знаю прямо, как быть…
– Неужели боитесь?
– Удар ниже пояса.
– Я на такое не способна.
– У меня, видите ли, дела с утра, а вечером я уже отбываю.
– А я разве не сказала, что в обед пойдем?
– Тогда нет вопросов. Остается одна благодарность.
Она звонит Светке и не может удержать наставительные нотки, да и не хочет, пожалуй, надо же выставиться перед работницей горкома. Но Светка, похоже, не очень-то вслушивается в ее тон, она просто боится поверить ей. И это делает голос Насти еще капризнее.
– Я сказала, что ты лучшая повариха, смотри не опозорься.
– Об этом не беспокойся.
– Мне-то с какой стати беспокоиться. Говори адрес и начинай беспокоиться сама.
Доведись до Насти, она бы не стала терпеть такую наглость от несчастной официантки. Она бы сообразила, как поставить ее на место. А Светка покорно щебечет:
– Я в центре живу, первый дом от кинотеатра, девятая квартира. Запиши. Жду ровно в два. Если, конечно, не шутишь.
Сомневается активисточка, боится, как бы ее стряпня даром не пропала, и проверить нельзя. А Настя такие сомнения век бы слушала. То ли еще завтра будет…
Домой возвращается с легкой душой и легкой сумкой. Пять бутылок приносила и все успела пристроить, – вот так надо работать. Осталось хорошенько выспаться, чтобы идти на званый обед и свежей, и веселой.