Она принадлежит нам, и никто другой не имеет права делать это или видеть ее в таком виде.
Кейд пихает меня в живот, и я возвращаюсь в фокус, чтобы увидеть, как Тейт медленно поворачивается. Все ее тело напряжено от страха, и это приводит меня в еще большую ярость от того, что какой-то ублюдок мучает ее уже несколько недель.
Кейд смотрит на меня, и я киваю ему, прежде чем надеть свою маску Ghostface.
Он делает то же самое, и мы делаем шаг как раз в тот момент, когда этот ублюдок пытается дотянуться до нее и схватить за руку. Я сказал ей, что мы не позволим ничему случиться с ней, и я планирую сдержать это обещание сегодня вечером и еще столько же, сколько я буду жить и дышать в этом мире.
Тейт задыхается, когда мы выбегаем из-за надгробий, а Дилейни даже не успевает пошевелиться. Я просто наблюдаю за тем, как его глаза расширяются от ужаса, прежде чем нанести удар бейсбольной битой по его голове.
В прохладном вечернем воздухе раздается приятный треск, и этот извращенец падает на задницу и роняет фонарик.
Я тянусь вниз и беру фонарик, прежде чем направить его на него. Мне приятно видеть темную струйку крови, стекающую с его разбитого лба. Кейд подходит к нему сзади и бьет его по голове, а затем сплевывает на этого куска дерьма.
— Привет.
Я наклоняюсь, опираясь левой рукой на рукоять бейсбольной биты, чтобы ему не приходилось прилагать усилий, чтобы посмотреть на меня снизу вверх.
— Что… — он поднимает руку к голове и пытается встать, но просто падает обратно на задницу.
— Не находишь слов? – спрашивает Кейд, присаживаясь на корточки рядом с ним. — Ты, кажется, не терял дар речи, когда посылал нашей сестре те отвратительные гребаные сообщения.
Я наклоняю голову набок и направляю луч фонарика ему в лицо.
— Помнишь, как ты неделями угрожал ей ее фотографиями?
Я наблюдаю за ужасом в его глазах, пока он медленно приходит к осознанию того, что он в полной заднице. Но он даже не подозревает, насколько он глубоко в дерьме. Он думает, что мы побьем его и отпустим, но, черт возьми, у меня есть сюрприз для Дилейни, потому что сегодня вечером он не уйдет с этого гребаного кладбища.
В ночном небе над нами гремит гром, и я начинаю немного раздражаться из-за того, что этот кусок дерьма молчит.
Встав, я разворачиваюсь и подхожу к Тейт, которая стоит всего в нескольких футах позади меня. Страх в ее глазах, кажется, исчез, теперь она понимает, что именно я имел в виду, когда сказал, что мы защитим ее.
— Ты действительно думал, что у тебя, черт возьми, есть шансы с ней? – спрашиваю я. — С нашей сестрой? Что тебя зацепило? Мысль о том, чтобы быть внутри нее? Или пытать ее, когда ты посылал ей все эти угрозы?
— Пожалуйста… — Дилейни отползает назад, когда я подхожу к Тейт сзади.
Далеко ему уйти не удается, потому что Кейд идет прямо за ним.
— Тссс. – Я прижимаю палец к губам. — Я понимаю. Кто бы не захотел ее трахнуть? Она прекрасна.
Я отдаю Тейт фонарик и подношу правую руку к ее горлу. Мои пальцы касаются точки, где бьется пульс, и, как и тогда, в машине, я чувствую, как учащается ее пульс.
— Ты просто выбрал не ту девушку, - говорит Кейд. — Протяни правую руку.
Лицо Дилейни побледнело. Он немного медлителен, но у меня такое чувство, что он начинает понимать всю серьезность того дерьма, в которое он вляпался.
— Пожалуйста… пожалуйста.
Он поднимает обе руки, и я удовлетворена тем фактом, что его лицо искажается от ужаса.
— Мне жаль. Я сделаю все, что угодно.
— Да, ты сделаешь это, и я сказал, что ты должен протянуть свою правую гребаную руку, - говорит Кейд, в его голосе слышится раздражение. — Так что, протяни свою правую гребаную руку.
Он знает, что у него нет другого выбора, поэтому он протягивает руку к земле, и как только он это делает, Кейд сильно бьет Дилейни по костяшкам пальцев ломом, который он держит.