Трент сместил вес, пряча меня еще на один дюйм позади себя.
— Отец. Как мило с твоей стороны признать это перед всеми этими свидетелями.
Ее охранники заметили оборотней. Один из них жестом велел Элласбет уходить, и она нахмурилась.
— Ты делаешь все сложнее, чем это должно быть.
— Простота безвкусна и примитивна, — сказал он, и ее лицо скривилось от гнева.
— Я сделаю тебя нищим, если ты не отдашь их мне!
При этом Трент сделал шаг вперед. Люси извивалась, пытаясь добраться до Элласбет, и я отвлекла ее крошечными шариками света.
— Богатство не является определяющим фактором родительской пригодности, — сказал он мягко, его слова достигали всех, — Или ты называешь миллионы родителей непригодными из-за того, что они зарабатывают себе на жизнь? Люси моя по праву, — сказал Трент, его голос звенел. — И снова о древнем суде, которого ты требовала. Ты украла у меня Люси, Элласбет. Прокралась ночью с ней в животе как воровка. Я забрал ее. Она моя.
— Ты спал с этой демонской шлюхой! — яростно закричала Элласбет с красным лицом и махая руками. — Как ты мог так поступить со мной!
Моя челюсть сжалась, но я осталась на месте. Дело было не во мне. Речь шла о Тренте и Элласбет.
— Ты спал с ней! — бушевала она. — И ты думаешь, что остальные по-прежнему будут следовать за тобой? С тобой все кончено, Трент. Кончено!
Разозлившись, я сосредоточилась на наблюдении за ее охранниками, каждый из которых был окружен по меньшей мере тремя оборотнями. Запах сломанного вереска окреп — Трент был раздражен.
— Прочти свою историю, Элласбет, — сказал он с горечью. — Демоны и эльфы всегда спали друг с другом. Просто так случилось, что на этот раз оба участника дали на это согласие. Убирайся из моего города.
Она скрестила руки, затем заставила их опуститься.
— Это больше не твой город.
За деревьями поднялся жуткий и потусторонний приглушенный вой. Он был подхвачен другим, а затем третьим, окружая нас в мягкой связке. Когда он умер, вдалеке послышался другой. Еще двое поднялись из разных направлений, возможно, за пределами парка. Люди Элласбет начали оглядываться друг на друга. Один положил оружие, развернулся, и пошел прочь.
Высоко подняв голову, Трент приблизился ко мне. Девочки были с нами. Джонатан все еще запугивал первых двух мужчин. Женщина и мужчина за спиной Элласбет ушли, их темп был быстрым и неестественным.
— Цинциннати всегда будет моим городом, — сказал Трент, — Даже если я буду без гроша и мыть окна, чтобы прокормить себя и своих детей. Уходи. Не возвращайся, только если в качестве воровки, которой ты являешь, чтобы я мог начать на тебя охотиться.
— Я предупреждаю тебя Трент, — сказала Элласбет, но ее угроза пресеклась, когда Джонатан оставил тех двоих мужчин, прошептав им что-то в уши, пока они пошатываясь не ушли прочь.
— Трент…, - сказала она, затем громче и пораженно, — Вернитесь сюда! — когда потрясенные люди проигнорировали ее и пошли прочь. — Вернитесь сейчас же! — потребовала она, но они продолжали уходить. Все ее охранники отправилась с ними. Трент улыбнулся, девочки между нами молчали. Она проиграла, и я увидела в Тренте болезненное понимание этого. Он не хотел, чтобы это было так, но она принудила его к этому.
— Трент, — взмолилась она, сгорбив плечи, но было слишком поздно, — Пойдем со мной. Я могу убедить их, что это была ошибка. Этого не должно было случиться. Ничего из этого.
— И быть в долгу у тебя до конца своих дней? Твоей марионеткой? Нет.
— Ради девочек, — сделала она следующую попытку, и Рэй захныкала, потянувшись к Тренту.
— Именно, — произнес он, — Ради девочек.
Джонатан склонил голову и отступил, чтобы эти двое могли ясно видеть друг друга на расстоянии пятнадцати футов. На моих глаза Трент, словно, стал не столько выше, сколько солиднее. Его аура почти светилась в видимом спектре, и я подумала, не наблюдала ли за этим Богиня, пославшая своих мистиков это засвидетельствовать. Видят ли они меня? Знают ли, что это я?
— Как Са’ан, я имею право отказаться от вызова анклава, но ты можешь передать им вот что, — Трент сделал еще один шаг, и она стала выглядеть еще более одинокой, — Право рождения дано. Власть заслужена. У меня она все еще есть и она растет, а не падает. Это потерянное богатство снимет с меня шлаки и покажет, кто я есть. Этот союз между мной и демонами доказывает мою дальновидность и мужество. Девочки мои. Я по-прежнему хочу, чтобы ты виделась с ними, потому что я чувствовал боль разлуки, и это было почти невыносимо, но если ты снова попытаешься забрать их, я приду к тебе со всем, что у меня есть.