Это была пытка!
Я себя работой загрузил по самое «не балуй!». Чтобы с утра до вечера голова была занята другими проблемами. И своих предупредил, чтобы работать не мешали, а наоборот, проблем бы подкидывали, только, чтобы эти проблемы решались без помощи элементалиев. Ребята старались как могли. Только и слышно было:
- А я вот, никак не могу понять, почему Йота первый тайник оставил беззащитным, а второй нет. Не объяснишь?..
- Ой, Лёха, а Гай опять врал, что ты чуть Тангуса из тюрьмы не вытащил. Не расскажешь, как всё было на самом деле?
- Я тут вспомнил, что ты великую теорему Эшшеля как-то по другому формулировал. Что ты имел в виду?
- Лёха, ты говорил, что из лука стреляешь неплохо. Посоревноваться не хочешь? Чего «хи-хи»? Я себе глаза завяжу и уши заткну! Буду стрелять на одной интуиции! Всё равно не хочешь? Жаль … Ну, хочешь, я тебе тогда расскажу, как правильно стрелу из колчана выдёргивать, чтобы стрелять быстрее? Правда? Тогда слушай!
- Лёха, хочешь я расскажу историю, которая приключилась во премя соколиной охоты, когда я был оруженосцем у графа ши Меджита? Эй, Велль, иди тоже послушай! Это занятная история!
В общем, если бы не ребята, я бы точно сорвался. Потому что элементалей не было два дня. Это при том, что проблемы расстояний для них не существует. Разве что, когда их посылают в незнакомое место. Вот, как сейчас. А возвращаться они могут почти мгновенно. Их не было два дня, а волноваться за них было запрещено категорически!
Утром третьего дня я увидел, как вдоль берега реки, невысоко над землёй мчится знакомая корзиночка и запечатанный сосуд из переносной лаборатории. И я заставил себя удивиться – заставил! – потому что, если бы я «догадался», кто несёт эти предметы, мои элементали немедленно предстали бы передо мной, а корзинка с сосудом упали бы в реку.
Благо, что «догадываться» пришлось недолго. Пока я размышлял о невидимых птицах и удивительных явлениях природы, в виде фата-морганы, все три элементаля благополучно предстали предо мной. Со своей поклажей. Я устало выдохнул и сел на пенёк. Я даже сам не представлял, как я устал и вымотался ожиданием. Одно слово – пытка!
И тут я, вообще, чуть не выпал в осадок! Встречать своих товарищей выскочил земляной элементаль. И он радостно хлопал их по плечам, тряс руки, и вообще, всем видом показывал, что он в восторге. Всем. Включая своего извечного врага – элементаля воздушного! И тот тоже вроде бы был рад! Нет, что делатся на этом свете, что делатся!
- Всем отдыхать! – распорядился я.
«Мы … в поя … ке!» – попытался возразить кто-то из них, кажется огненный, но я грозно цыкнул и повторил, повысив голос:
- Всем отдыхать! Завтра могут понадобиться все силы!
Блин, как в воду глядел!..
С утра я был не в духе и брюзжал.
- Опять свинина?! Шестой день?! Сколько можно!
- Лёха, – пытался усовестить меня Гай, – Ведь кабан был такой здоровенный! Не выбрасывать же мясо!
Если кому интересно, то мясо кабана водяной элементаль вморозил в глыбу льда. А мы закидали эту глыбу ветками и получили подобие ледника. И, потом, потихоньку откалывали, сколько надо.
- А я хочу курятину!
- С ума сошёл? Где мы тебе тут курицу найдём?
- Тогда фазанятину!
- Он попросту боится начать высадку на остров! – высказалась Велль.
Я печально вздохнул. Да, боюсь! Гнетёт меня нехорошее предчувствие! Только как это высказать ребятам? Засмеют ещё …
- Ладно, – буркнул я, отодвигая от себя миску, – Пора!
- Мы же ещё не позавтракали! – возмутился Гай.
- Значит, больше шансов выжить, при ранении в живот! – отрезал я, – Пошли!
- Какие ещё ранения? В какой ещё живот? – бормотал, словно бы про себя, Гай.
Я молчал и хмуро шёл вперёд, к плоту. А когда пришли, ещё раз вызвал элементалиев и ещё раз всех проинструктировал. Потом мы оттолкнулись от берега и поплыли. Два человека, одна эльфийка и три лошади. Плотом управлял водяной элементаль. Ему это было несложно.
Всё ближе и ближе подплывали мы к таинственному и загадочному острову. Вот уже стали видны высокие деревья, с широкими листьями и сероватой корой. Казалось, что это высокие, голые, серые колонны, листва на которых растёт только вверху. А земля под ними была покрыта густой тенью, в тиши которой еле пробивались редкие травинки. Зато привольно разросся мох на многочисленных валунах.