- Увы! – развёл я руками, – И рад был бы помочь госпоже Велль, но я не знаю, где спрятаны монеты. Куда направлять стрелы? Нет, этот выстрел – целиком её заслуга!
Принц круто развернулся на каблуках и потопал в заросли. Думаю, не надо объяснять, что обе монеты оказались пронзёнными точно в середину? Фальц только кусал губы от досады.
- Теперь вы верите моим словам? – вполголоса спросил я, когда мы возвращались на поляну, – Ваше высочество?
- Теперь я тем более не верю! – вспылил принц, – Это невозможно!
- Значит, мы добились невозможного! – филосовски заметил я.
- Но, как? Как?! – продолжал неиствовать принц, – Как можно попасть точно в цель, если её не видеть?
- Знаете, ваше высочество, – поведал я ему доверительным шёпотом, – Я давно подозреваю, что у эльфов зрение устроено иначе, чем у нас! Видите ли … что люди, что эльфы, по сути это тоже зверушки! Да-да, ваше высочество! Умные, но зверушки! Гм, по крайней мере большинство. Прошу не относить этого на свой счёт, я не имел в виду вас! Так вот, зверушки приспосабливаются к жизни в том месте, где они обитают. Есть те, кто легко живёт в холоде и не может жить в тепле, а есть – наоборот. И это касается не только шкуры, ваше высочество! Взять, к примеру летучих мышей. Не поверите, но они видят в темноте ушами! Точнее, их уши улавливают отзвуки их собственного крика, отражающиеся от предметов, и у них в мозгу рисуется нужная картинка. Или змеи. Их зрение очень слабенькое. И, действительно, зачем им чёткое зрение, если они ползут среди травинок? Так они приспособились видеть … языком! Их язык необычайно чувствителен к температуре. И улавливает её малейшие перепады. И в мозгу змеи появляется изображение всех зверьков, которые есть поблизости, крупных и мелких. На мелких она охотится, от крупных старается уползти. Теперь подумайте, ваше высочество, раса эльфов издавна живёт среди лесов. Конечно, они приспособились к этой жизни! Подозреваю, что их зрение соединяет в себе и зрение человеческое, и зрение летучей мыши – не зря же у них такие уши! – и зрение змеи … и, вообще, неизвестно чего! Во всяком случае, я сам неоднократно видел, как эльфийка пускала стрелу, вроде бы, наобум, но неизменно поражала дичь. Вначале я думал, что она слышит шорох травы или листвы, который не слышу я. Но потом я убедился, что она так же легко поражает и затаившуюся дичь, которая не движется. И тогда до меня дошло, что их зрение отличается от нашего.
- Ты хочешь сказать, что эльфы более совершенны, чем люди? – нахмурил брови принц, – Что у них более совершенные слух, зрение, и всё остальное?!
- О, нет, ваше высочество! Не всё так просто! Мудрая мать-природа никогда ничего не даёт просто так! Что-то дав, она неизменно что-то отнимает!
- Что, например? – голос принца был, поистине, ледяным.
- Например, осязание, – тихо проговорила Велль, еле слышно появляясь сбоку от нас, – Простите, что вмешиваюсь в ваш разговор, но вы правы, слух у эльфов отменный. Как и зрение с обонянием. А вот, осязание … Мне всегда удивительно видеть, как Га … как Клаус ши Денжер, после очередной заточки меча, всегда пробует его остроту пальцем. Я ничего пальцем определить не могу. А, вот, зрением – легко. Малейший изьян заточки! Быть может это потому, что наши пальцы загрубели от беспрестанной стрельбы из лука, может по иной причине. Судите сами.
И эльфийка опять растворилась среди окружающей листвы.
- Вот как?! – сказать, что принц был озадачен, это ничего не сказать.
- А теперь представьте, какие у них могут быть дети! – шепнул я совсем тихо.
Принц Фальц дёрнулся, но промолчал.
Разговор он начал только вечером, за ужином. Опять же, предсказуемо. И, должен признать, весьма убедительно. Хорошо, что я предупредил своих друзей, чтобы помалкивали. Иначе, они могли и согласиться. Уж, больно медоточив был принц.
Начал он с печальной констатации того факта, что император неадекватен. Не по свой вине, боже упаси! Всё происки злого колдуна тонких материй. Но, помочь императру нужно, как полагается честным гржданам страны! Мы молчали. Принц в очень аккуратных выражениях пояснил, что он имеет в виду, что если императора на некоторое время изолировать, как его, принца, даже не как его, а гораздо мягче, отправив не в заключение, а в почётную изоляцию, то у императора должно наступить просветление. Тогда император придёт в себя, осознает что есть что и кто есть кто. И нам почёт и уважение. Н-да, конечно, как дипломатично заметил принц, империя не должна заметить отсутствия императора. И он, Фальц, готов заменить на время отсутствующего императора. На время, только на время! И исключительно во благо империи! Мы молчали.