«Наверное, решит, что я могу вылететь уже на этом уровне», — со злостью подумал Тимофей. — «А вот не дождётся!»
— Да не сдался я, не сдался! Повоюю ещё. У меня просто взгляд такой… унылый.
— Смотри мне, — усмехнулась боевая подруга. — А то дезертирство я на корню пресеку. Проще ведь сразу ножом в бок, чем потом ждать удара в спину.
Взгляд Тима стал озадаченным.
«Ты это сейчас серьёзно⁈»
Она состроила зверскую рожицу — на зависть всем адским созданиям вместе взятым. Угрожающе-угрюмую и лихую. Он только усмехнулся. Похоже, рядом с ним не только напарница, то и заград-отряд в одном лице.
А что вокруг?
Примерно две с половиной тысячи ополченцев, в числе которых находились они с Валькирией, стояли посреди бескрайнего кладбища. Лёгкий туман-дымка стелился по сырой, мягкой земле, словно недавно здесь прогулялся дождь. Солнце еле-еле светило, редко пробивая хмурые тучи золотыми лучами. Обувь проваливалась по щиколотку в сырой чернозем, громко чавкая подошвами при извлечении. Плодородная земля, мягкая, без единого камня. И так беспечно пущена под кладбище?
Раньше Тимофей читал о подобных вещах в некоторых странах. Пока в мелких странах вводили крематории и бились за каждый квадратный метр, облагораживая всё, что было под ногами, большие страны позволяли себе свалки мусора, радиоактивных отходов, и заброшенные, не освоенные земли, под ничто. Некоторые даже называли это дикой природой, пока весь мир не укутался в радиоактивное облако. И диким стал весь мир.
Благодаря ему же не было на планете Земля больше кладбищ, усыпальниц или саркофагов. Только крематорий и память.
«Земля нужна живым. Примитивная логика примитивных существ, пытавшихся выжить на маленькой планетке, не в силах колонизировать другие миры или хоронить себя в бесконечном космосе», — прикинул Тим, ощущая, как начинается мигрень. — «Значит, перед нами по-прежнему виртуал. Но до чего натуральный!»
— И почему нас в такие места забрасывает? — легкомысленно спросила Кира в такт его мыслям. — Мы же не тёмные, а серые. Почему вечно кладбища, да пустыни?
Она присела на надгробную плиту, и вяло ковырнула грязь носком сапога. Сапоги показались Тиму очень забавными. Они были не резиновыми, а кожаными, с загнутыми отворотами и острым носом, на котором красовалась тяжёлая стальная набойка — надо полагать для пинков.
Неужели в таком раньше ходили, удивился он? Тяжёлая, неудобная обувь.
— Потому и забрасывает, что не Тёмные. Чтобы было кому нападать из… фона, — спокойно произнес Тим, осматривая топор. — Такими раньше дрова рубили. Интересно, врага такая хрень разрубит или застрянет?
Топорик всё же был коротковат, да и лезвие, не смотря на массивность и вес, имело не слишком широкую рубящую грань.
«Голову такая штука разрубит легко, но вот чтобы, отрубить руку или ногу — чёрт его знает, только при очень точном попадании».
— Плохая заточка, — донеслось тем временем от Валькирии.
Бровь Тима невольно подпрыгнула. Повернувшись, он состроил скептическую гримасу. Вот уж никогда бы не представил Киру рубящей дрова!
— Ты разбираешься в топорах?
— Как и ты. Игра внушает нам знания, — задумчиво ответила подруга.
— Внушает мысли по заточке топоров? — спросил он. — Может быть, на каждом уровне прибавляется опыта? Помимо умения.
— Не знаю, Тим, — Кира пожала плечами. — Теперь всё возможно. Одно знаю точно — таких Игр раньше не делали. Разработчики прыгнули выше головы.
— Разработчики, — протянул Акробат, скрипя зубами, как будто снова забыл что-то важное за всеми этими новыми мелочами об оружии и кладбищах. — Думаешь это они меня спасли от убийства? Ещё пара секунд до перезагрузки и… Повезло в общем.
— О-о… — Кира покачала головой. — Вижу, ты ищешь проблемы совсем не там, где нужно. Мне кажется, как раз с излечением всё очень просто. Новый этап — и ты снова здоров. Снова чистый лист бумаги. Это же стандартная схема обнуления заслуг в играх.
— Но не тогда, когда я чувствую настоящую боль от переломанных костей! — бросил он раздражённо.
Кира дернула плечиком.
— Знаешь, если в следующий раз будешь лежать при смерти, потерпи с переходом до момента, когда Игра кинет тебя на другой этап… может и выживешь.
— Хорошо. Знаешь, — произнес он вслух, словно передразнивая подругу. — Как и ты, я никогда в руках боевой топор не держал. В старых играх всё больше ножами пользовался, да пистолетом играл, бегал-прыгал-подтягивался. Может, потренируемся, пока врагов нет?
— Почему бы и нет? Отвлечёмся, — кивнула подруга. — Энергетика кладбища погружает в депрессию. Бр-р. Надо двигаться!