— В следующий раз умнее будут, — пожал плечами Димка.
— Для них не будет следующего раза! — Макс уже кричал. — Для них уже ничего не будет! Это не игра, в которой ты проиграл и перезагрузил компьютер…
— Это жизнь! — с пафосом закончил Димка. — Да успокойся, Макс. Тебя какая муха укусила? Грохнули пару десятков отморозков — ну и что? Любой из них поступил бы так же, так что ты хочешь от меня?
— А бармена ваши убили? Он при чем? Так ведь и меня могли грохнуть у Хызыра, если бы Серый не узнал!
— Ну… Никогда ты не узнаешь, где найдешь, где потеряешь… — профилософствовал Дима, — не повезло. Кирпич тоже может с крыши упасть…
— Слушай, Димка, — уже успокаиваясь, спросил Макс, — а тебе правда наплевать на то, что ты убиваешь людей?
— Макс, — влезла в спор Рита, — ты или обкурился, или Достоевского начитался.
— Что в принципе одно и то же, — хмыкнул Димка. — В натуре, Макс, спроси еще меня про муки совести… Братуха, ты просто гонишь. Почитай криминальную хронику за последние пару лет, там каждый день одно мочилово.
— И ты решил влезть в чужую войну…
— А чужих войн не бывает. И почему я должен смотреть, как жируют эти суки, если бог подбросил мне такой подарок?
— Скорее, дьявол.
— Мне по фигу кто, самое главное, что я смог и теперь жить буду по-другому.
Макс отшвырнул докуренную сигарету в сторону и подавил желание достать третью.
— Нормально жить не сможешь?
— Знаешь, Макс, есть такое выражение: чтобы зарабатывать на жизнь, надо работать, но чтобы жить нормально, надо придумать что-то другое. А тут и придумывать не надо. Есть люди, которые не прочь поделиться деньгами, отобранными у других людей. Да и вообще, чего ты ко мне привязался, сам-то в «Шахерезаде» брата Казаряна в реанимацию отправил? Отправил. А с ним еще несколько человек. А Казарян, между прочим, думает, что это с моей подачи ты его брата покалечил.
— Во-первых, они все остались живы, во-вторых, я тогда ничего не знал и не смог себя контролировать… А вы… вы же убиваете людей… Если завтра тебе скажут, что убили твоего брата или твоего друга? Что ты будешь делать, если тебе придется убить человека, с которым ты вместе вырос?
— Братьев у меня нет…
— Я не имею в виду тебя конкретно, я про вас про всех говорю…
— А ты разве не с нами? — удивилась Рита; она уже допила пиво и вертела в руке пустую банку. — У тебя же такие же способности…
Неожиданно она с силой швырнула банку в лицо Максу; тот мгновенно среагировал: туловище отклонилось влево, а правая рука на лету схватила банку.
Макс посмотрел на красочно оформленную жестянку и сжал пальцы — стенки банки прогнулись, Макс отбросил ее в сторону.
— Я в такие игры не играю, — хмуро проговорил он и повернулся, чтобы уйти.
— Макс! — окликнул его Димка.
Он ссадил с колен девушку и встал с бревна.
— Ты дурак, — с сожалением сказал он, когда Макс повернулся. — Я не буду с тобой спорить, но… знаешь, ты был мне другом и, я надеюсь, им и останешься. Ты пойми одно: война уже закончилась, и тебе ничего такого не надо делать, что бы мучило твою совесть. Просто оставайся с нами…
— Нет, Вампир, — Макс специально назвал Димку по его нику, — война не закончилась. Войны… они никогда не заканчиваются, поверь мне…
Он развернулся и пошел по тропинке в сторону трассы. Через минуту его силуэт скрылся за густым кустарником. Димка похлопал по карманам и повернулся к Рите:
— У тебя сигареты есть?
Рита достала из кармана джинсов смятую пачку «Парламента» и зажигалку.
Димка закурил, посмотрел в ту сторону, куда ушел Макс, затем повернулся к девушке:
— Ну что, пойдем?
Вместо ответа Рита взяла Вампира под руку.
— Он еще вернется, — шепнула она ему на ухо. — Вернется, а мы будем ждать.
Димка покачал головой.
— Вряд ли. Я боюсь другого. Как бы нам не пришлось вернуться туда, где он будет ждать нас.
Парень и девушка повернулись и тоже пошли по тропинке, только в другую сторону.
Они шли к старому заброшенному двухэтажному строению, бывшему ранее лесопилкой, теперь оно называлось по-другому.
Ян баллончиком с краской сделал красивую надпись над входом в него.
ASSAULT
Они раньше часто играли в этот уровень. Впрочем, игра продолжалась.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ДРУЗЬЯ И ВРАГИ
Это были обычные быки. Торпеды, пушечное мясо…
Бритые затылки, шеи толщиной с голову, накачанные мышцы…
Оба были в майках-борцовках, у одного на плече была выколота татуировка: летучая мышь, расправив крылья, разрывает лапами напополам земной шар. Татуировка была выполнена красиво, в цвете. Под рисунком красовалась надпись: «Fight or die».[1]
Раньше, быть может, обладатель татуировки придерживался первого слова этого самоуверенного девиза, но теперь, похоже, он готовился выполнить вторую часть фразы: за последние десять минут выражение его лица менялось с презрения на злость, со злости на ярость, с ярости на страх, а теперь…
Теперь не было даже страха, осталась одна апатия; бритоголовый мало что уже соображал, он не сопротивлялся, стоя на коленях возле кирпичной стены, обеими руками вцепился в каменный выступ и тихо выл.
У его ног валялся второй качок, тот вообще был без сознания, хотя на теле и не было видимых следов повреждения.
— Лучше умереть стоя, чем на коленях! — Перед двумя быками, скрестив руки на груди, стоял молодой парень с короткими светлыми волосами.
Татуированный ничего не ответил, продолжая тихо стонать.
— Ты будешь драться? Или собираешься сдохнуть, а?! Вставай, шкура!
Светловолосый сделал шаг вперед и расправил руки.
Хрясь!!!
Хлесткая пощечина сильно обожгла щеку быка.
Хрясь!!!
Другую щеку постигла та же участь.
— Вставай, ублюдок! Файт ор дай!
— Хватит, брат… — простонал бык, поворачивая в сторону парня голову.
— Твой брат в овраге лошадь дожирает… Вставай, боец! Вставай и дерись!
Хрясь!!!
— Ум-м… сука… — прохрипел бритый, и тут же тишину подворотни нарушил новый звук.
Крак!!!
Под костяшками пальцев треснула височная кость, осколками пробив внутри черепа мозг. Бык дернулся в конвульсии и растянулся рядом с тем, кто уже лежал.
Светловолосый посмотрел по сторонам: темный закоулок между двумя домами с парой мусорных контейнеров, доверху засыпанных воняющей массой, был пуст.
Если, конечно, не считать толстого грязного кота, лежащего на самом верху кучи мусора и лениво созерцающего эту разборку.
— Сам ты сука, урод…
Парень нагнулся и похлопал по карманам сначала одного, потом другого лежащего. Через пару минут он выпрямился, сжимая в руке скомканную пачку разноцветных купюр, которую запихнул себе в карман.
— Дохлые вы все какие-то… — разочарованно протянул он и повернулся к арке, выводящей на улицу.
Отчасти он был прав: один из быков был мертв, второго ждала незавидная судьба навсегда парализованного калеки с частичным помутнением рассудка. По крайней мере он так и не сможет связно рассказать о том, что случилось на самом деле, хотя спрашивать его будут не только следак из милиции, не только его тренер, но и два очень известных в городе человека: Ашот Казарян и Сергей Галиулин, больше известный под кличкой Вальтер.
Парень вышел из арки и осмотрелся: время было позднее, и народу на улице не было. Засунув руки в карманы и что-то тихо напевая себе под нос, светловолосый не торопясь пошел прочь от подворотни, и лишь кот смотрел ему в спину, недовольно помахивая хвостом.
Красивая неоновая вывеска с названием кафе сейчас портила все дело: в названии не горела одна буква, отчего вместо слова «ШАХЕРЕЗАДА» читалось слово «ШАХЕРЗАДА». Хозяин кафе все еще лежал в больнице, а жене его было не до того, чтобы вызвать электрика и поменять лампочку. Впрочем, на количестве посетителей эта маленькая оплошность вряд ли сказывалась, завсегдатаи и так называли между собой заведение не иначе, как «Шахердвазада», так что вывеской был в принципе недоволен лишь один из посетителей, родной брат хозяина кафе Ашот Казарян.