Сколько не моделируй марсианские хроники, в реале они ужасны. На старте первых марсианских экспедиций мы часто хоронили членов экипажей многочисленных пионерских корветов, пока в ООН окончательно не запретили высадки на Марс колонистов, туда мы только спускали их с тем, чтобы похоронить. И то были достойны похороны, потому что там, где умирали их земные тела, рождались и роились, росли и галопировали колонии земных бактерий, хоть для них и посмертных, но земных, присыпаемых красным песком и переносимыми буйными микрометеоритными надпланетными вихрями.
Сновидения переходят в дрожащие миражи со стойким марсианским привкусом ярчайших фиолетово-синих рассветов, но чем и как реально зацепится за Марс? И поныне на земле бредут по инсценированному марсианскому подиуму толпы энтузиастов со всех уголков планеты, в надежде вновь и вновь быть отправленными на Марс, который столь неприветливо встретил первых землян в тридцатые годы двадцать первого века.
Не обман ли тот же самый кошмар? Не сошел ли Дервиш с ума, или сам Нган, проецирующий сны своему рациенту?
У нас на земле последний марсианин Нган был решительно против этих поспешных экспедиций. Он регулярно и много мне об этом транслировал. После крушения своей межпланетной хронокапсулы где только его не носило: и в мезозое, и в палеозое, и в конце сороковых прошлого века. Но всегда его информационные ниточки тянулись ко мне, поскольку именно он рукоположил меня в звездные дервиши.
Да, это я - Дервиш. Но микрометеоритные потоки уже не пронзают моего тела, а солнечная радиация не сжигает каждые пятнадцать минут мою напрочь земную плоть, а красные пески не вырывают куски этой плоти с мгновенно закипающей кровью, но вот слёзы, бурные горючие слезы по дерзким любознательным предкам размягчают мои сны из будущего. И тогда я рыдаю! Взгрустните и обо мне, потомки мои. Я не исследовал Марс, я просто проживал его во сне на недочеловеческой планете Земля. Так дайте же мне проснуться и пробудится от боли. Я им говорил, Нган, я много раз им повторял: не выходите из дому, не совершайте ошибки. Но они приоткрыли дверь в ящик Пандоры, и дверь оказалась крышкой. Вы после этого еще спросите, почему Пандора?
Потому что Она – Пандора однажды их и прихлопнула. Так возникла эта автобиографическая феерия, состоящая из очень популярных и новых и древних текстов, главная суть которых, что они словно превращаются в сетевой сериал, в котором мелькают постепенно разворачивающиеся и сменяющие друг друга образные ряды с непременно узнаваемыми и знакомыми до боли героями, для которых жить - это еще и верить в сказку жизни, в ее фантасмагории, miracle, чудо. Это происходит ещё и потому, что все мы привыкаем жить в собственном ритме, а вот память словно живет рывками. И пробиваться сквозь память с годами становится все трудней и трудней. Возникает вязкость вчерашних слов, дневников, мыслей, и даже, казалось бы, из востребованных прежде рассказов, мифов, легенд, которые постепенно превращаются в главы, а главы в книгу. Вот и сказка детства вдруг, как и оказалось, оказалась связана с миром, в котором теперь живем мы все - точнее, пытаемся жить, стоя в очереди за подвигами, за осуществлением, за славой.
Кто-то назовет эту сослагаемую симфонию текстов на литературном арго: булыжником, а я и не стану возражать, потому что переболевшее время - это настоящий булыжник, который, как вечный камень за пазухой теребит мою душу. И будет уже теребить до самого последнего дня под бледно голубым небом, к цвету которого так и не приспособился Нган. И тогда он вытребовал, нет выдумал, просто изобрел для себя туарегов с их тягой к ярко синим камням из самого сердца их любимейшей А Са-Хар: Сахары. У туарегов существует легенда, что их корни идут от легендарной праматери и великой правительницы, царицы Сахары: Тин-Хинан, которая была амазонкой и пришла в Хоггар со своей служанкой из южной области нынешнего Марокко, называвшегося Тафилалет. Многие туареги верят, что то была Тин-Хинан. Надо полагать, что те же корни дадут почву и для современной аллюзии о нашем покорении Америки и о наших кулинарных творениях.
Но это только вершина столь опекаемого пришлым марсианином мифа. Всего более потрясает иная легенда о происхождении туарегов. Представители племени утверждают, что их предки раньше жили на острове посреди Атлантики, который затонул в результате природного катаклизма! Известно, что европейцы называли этот остров Моро. В Африке выжили остатки племени, преимущественно торговцы, от которых и происходят сегодняшние туареги, занимающие северо-восток и восток Мали, север Буркина-Фасо, запад и северо-запад Нигера, юго-восток Алжира и юго-запад Ливии. Туда и перенес их в допотопные времена Нган.
Это он – залетный марсианин Нган, подарил им жизнь, а они ему возвратили память об истинно цвете рассветного марсианского неба. С тем они были квиты, и наколка на груди марсианина, копией попросту была их кровного соглашения. А то, что туареги считаются ещё и потомками берберов-зенага, европеоидной расы, частично смешавшиеся с африканским и арабским населением континента, особым кармическим аргументом не считается.