24 апреля 2021 г.
----------------------------
Ариозо (итал. Arioso) - высшая речитативная форма, которая отличается от низших форм: сухого речитатива (recitativo secco) и речитатива в темпе (a tempo), большим мелодическим содержанием в партии голоса и большим интересом и сложностью в аккомпанементе.
Юрий Контишев: Воспоминания армейского друга
В качестве неожиданного
предисловия к циклу рассказов, в том числе обо мне,
моего литературного и армейского друга Юрия Контишева:
Сегодня прочел через 45 лет воспоминания обо мне и моем поведении в армии моего армейского друга. Советую почитать тем, кто в очередной раз пытается грести под знаком войны в бойцы Отечества всю нынешнюю молодежь. Как патриот и немолодой человек, хочу вежливо предупредить, и не пытайтесь. Потребовалась Всеукраинская перепись населения 2002 года, чтобы впервые я честно записать себя не украинцем, а евреем. Но дело даже не в этом и не только в этом. Даже не столько в этом. Все сорок пять последующих лет я только развивал в себе свои же прошлые комплексы. Заметил их в своей книге и (языком оригинала): Сергій Чирков «Хто у класики крайній». Так что дело не в культе личности, а в пожизненном почерке маленького человека, пока он не станет прочерком. Очень прошу, читайте.
С уважением, редактор блога ВелеШтылвелдПресс Веле Штылвелд
1.Как я предал армейского друга
Когда я ушёл в армию… Нет, не так! - Когда меня призвали в Советскую армию, то направили в ШМАС(Школы младших авиационных специалистов. Это - такая учебка в авиации, где учат крутить гайки на вертолётах и менять масло в самых неожиданных местах. В смысле - менять отработавшее маленький срок масло на совсем свежее, дабы упавший вертолёт не послужил причиной "казни" нерадивого авиамеханика. В те времена масла не жалели. Позже я прочитал Войновича, где с радостью очевидца нашёл до боли знакомого мне Чонкина. Это был, конечно, собирательный образ. Руку Чонкина я встречал на крупе лошади, вывозившей кухонные отходы в одном гарнизоне. Ногу Чонкина, обутую в сапог без портянки, я встречал в другом гарнизоне. Голову Чонкина я встречал на плечах молодого прапорщика в херсонском вертолётном полку, который полдня блукал из эскадрильи в эскадрилью с пустым ведром в поисках менструации, срочно понадобившейся другому молодому прапорщику для замены в хвостовом редукторе вертолёта Ми-6.
Но вернёмся к НАШИМ баранам. Пардон! - К нашему набору новобаранцев. Тьфу ты! - Новобранцев! У нас в учебке был многонациональный состав: украинцы (в основном), русские, греки, евреи и евреи... других национальностей. Были западенцы, киевляне, белгородские (я и Вовка Мурахин) и несколько коренных ленинградцев. Забыл сказать, что учебка была дислоцирована под Ленинградом, возле Ломоносова, в пгт. Лебяжье близ Балтийского "моря - по колено". Ой! Здесь я выдал кучу засекреченных данных! Особистам не читать!
При первом знакомстве с "личным составом" сержанты, как прожжённые покупатели, выбирали музыкантов, художников, писарей и прочих творчески полезных личностей. Вовка Мурахин изумительно исполнил матерные частушки и его талант тут же спрятали где-то в кулуарах. Я исполнил "Танец маленьких лебедей" на провинциальной семиструнке и был со стыдом повержен киевско-ленинградскими битломанами на продвинутых шестиструнках. Потом я задолбался постоянно перестраивать семиструнку под шестиструнку, и пришлось переучиться на блатные шестиструнные аккорды, напрочь забыв классическую игру по "семиструнным" нотам. Потерпев фиаско на "угадай-мелодии" , я записался на солдатскую пляску, где давали дополнительный паёк в столовой. Благо, что у меня в запасе была "золотая" медаль за русское исполнение лезгинки с кинжалом на Кавказе, во всероссийском пионерском лагере "Орлёнок" в Туапсе. Но это - отдельная история моей небогатой тогда биографии.
Кстати, в этой столовой кухарка виртуозно показывала нам, молодым солдатикам, композицию, собранную из спичек. Композиция изображала половой акт и двигалась при нажатии в определённом месте. В солдатской пляске я успешно солировал с поспешно разученным "ползунком". Это - что-то вприсядку с поочерёдным выкидыванием-выстрелом ног в сапогах вперёд, в зрителя. К счастью, сапоги были фальшивые, то есть, лёгкие, пошитые из тонкой кожи, а не солдатская кирза. Иначе пупок развязался бы при первом же выстреле. Но этого занятия для занятия соответствующей иерархической ниши мне показалось мало (простите за тавтологию!) и я подрядился сконструировать чудо тогдашней электроники - экзаменатор. Не смейтесь! В 1973 - м году это было ещё чудо. Здесь пора вводить в повествование основного виновника этого рассказа - Витю Шкидченко. Сразу на ум приходит фильм "Республика ШКИД", который мы сто раз смотрели в интернате. Я - в Старооскольском, Витя - в Киевском.