Нам было о чём говорить, нам было чем поделиться друг с другом. И вот как-то, однажды, прямо в метровагоне, Женька запросто вынул со своего кармана пальто, даже не пакет, как бы - свёрток в маслянистом пергаменте, в котором он и передал мне два кусочка сладчайшего грушевого штруделя, поскольку в семье у Женьки было правило соблюдать мицву. Как видно, на орехи, мак, изюм и прочие сладости уже не дотягивали… Но это было неважно, важно было то, что этот штрудель был из настоящего домашнего бисквита и весь моцно пропитан запахом еврейского дома. Наверное, первыми должны понять меня этнические украинцы, для которых также желательно чесночное сало или молочный кисель. Сразу оговорюсь - не нынешние украинцы, которые привычно и всячески пресыщены Макдональдсом. А те мои украинцы, которые привозили из сёл в литровых банках сельский молочный кисель и бережно разливали его по тарелкам, обычно на 3-4-5 порций, чтобы затем, в достаточно постные городские серые дни, питаться этим киселём, хотя бы в обед. А вот Женькин штрудель просто лишил меня чувств. Ведь оказалось, что бисквит в нем был - в самый тыц, к тому же ещё, с запечёнными в нём лимонными цукатами!
Я просто обезумел от счастья съесть что-то самое настоящее, о чём, наверное, мечтал от рождения. Я не просто ел, я смаковал это кушанье, этот бисквит и все его мельчайшие крошки. Этот, бесподобный по сладости, десерт, который - как казалось - я не заслужил, ведь у меня не было отца - ни еврейского, никаковского, а тот человек, которого я знал, как бросившего меня отца, был спившийся капитан каботажного трала, который в ту пору уже только безбожно и страшно пил, правда, всё еще стесняясь меня.
То есть, в то время ещё не все мизансцены его падения были у меня перед глазами, и я не мог их видеть воочию. Но в тот день я ехал к нему, а штрудель - как-то незаметно - умял по дороге, навсегда запомнив и его грушевую патоку, и его бисквитную шубу, и его невероятный и незабываемый цымес…
Запомните и вы, потому что - ничего подобного сегодня в Киеве вам не светит. Если только в нём не остались ваши старенькие еврейские родственники. Ведь то, что сегодня исповедует троещинский общепит - в лице многочисленных частных кафе - это - тихий ужас. Нет, я действительно очень хотел попробовать нынешний коммерческий штрудель - ведь был же и повод. Тридцать вторая годовщина независимой Украины. Но, уже накануне, я насмотрелся всяческих видеороликов и вдруг стал неприятно удивлённым от того, что узнал одну особенность нынешних сладостей - с изготовлением бисквита для них никто более не заморачивается. Баста, кончилась навсегда лафа моего сладкого детства! Ведь теперь, вместо бисквитной основы извольте жрать лаваш: его же суют во все кулинарные - и что особо печально - кондитерские изделия. Какие-то, честное слово, химически обработанные вишни вам завернут в лаваш, чуть пропекут этот пирог из глины, и его же, едва посыплют сахарной пудрой, разрежут на ломти без всяческой подливы хотя бы из сиропа.
И, если взять этот лапоть, и приняться его уплетать в дальнем углу кафе, то он так и провиснет во рту. И будет он казаться каким-то диким монстром, потому что это - не будет штрудель, хоть у вас и заберут деньги за это… как за штрудель, но вы его даже не разрежете ни ножом, ни вилкой, и, слава Богу Яхве, Гашем, если вам удастся его просто размолоть на какие-нибудь два полу лаптя, чтобы затем -каждый из них - крайне огорчённо разжевывать вязко во рту, проклиная нынешнюю городскую кондитерку, в которой уже не осталось ничего: ни столичного, ни местечкового, ни личного…