Возможно, ситуацию переломило то, что мы всю ночь слушали Окуджаву на пластинке и, по-моему, я его даже пел под гитару. По крайней мере, если она была в квартире, я точно пел. Я когда выпью, всегда пою под гитару. А медальку от начальника клуба мне, наверное, не нужно было получать. Тогда бы нарушилась причинно-следственная цепочка и сейчас у нас под боком не было бы такого президента. Но пить я на всякий случай всё же бросил напрочь.
Остается добавить
от того самого армейского приятеля,
по жизни соавтора многих совместно написанных
с Юрием Контишевым песен – Веле Штылвелда:
Да, гитара я меня была. Мне ее подарили на 16 лет по моим настоичивым желаниям и годами она стояла в углу под. тем предлогом, что я, мол, левша, и надо бы перетянуть струны под. левую руку. Но дальше получалось, что на левую руку учить меня никто не брался, и мать запретила насиловать инструмент своему достаточно тугоухому сыну. Так она и пылилась годами в углу, словно наказвнная. При переезде на новую квартиру я подарил ее молодому соседу. Сегодня ночью мне как раз и снилась давно почившая мать. И вдруг утром пришел рассказ с памятью о ней. Спасибо, Юра. С уважением, Веле Штылвелд
2020-тые гг.
Веле Штылвелд: Всамделешние сапфиры от бабушки Фиры
Ладно, тут дело такое. 24 апреля 2021 года мне стукнуло шестьдесят семь лет. И чего я катастрофически не хочу – это любого пристыка к Галутии. Сегодня она страшна. В ней ГУЛАГ. А в нем прошли годы, жизни двух предыдущих поколение моего еврейско-польского рода. Я ненавижу ГУЛАГ, и не хочу в нём умирать! Дед получил срок в Волжском ГУЛАГе ещё в двадцатые годы, в ТЕМП-29.Тогда и получил. За продажу бриллиантов второй воды от еврейских нищих щедрот. Их из бутылочного стекла точал брат деда Наума - дядя Лёва.
Дед был расконвоирован только через десять лет. Говорят, жил с мордвинкой. Нажил двоих рыжих детей. Полумордву, полуеврейцев. В 1941 году вызвался добровольцем на Резервный Степной Фронт, который проходил в трех километрах от зоны. Вышла шантрапа из двухсот зэка, и убила за воротами ГУЛАГа линейного политработника и конвоиров. Затем все они разбежались. Осталось только восемь троцкистов и два мелких жулика. И одно на всех полковое красное знамя. Никто за него не держался, но дед: мелкий киевский жулик, обернулся им на всякий случай. СМЕРШ их встретил через полкилометра.
Всех их сразу поставили к стенке. Но потребовали перед этим поснимать солдатские гимнастерки. Ценное в то время солдатское обмундирование. В ГУЛАГе его было валом, а за воротами, на войне - никакого. Вот дед и оголился до знамени. Это их всех и спасло. Всех десятерых отправили особым поштом в дисбат, а из Знамени вышел полк. Деда туда вскоре и определили, после первой контузии. Случай редчайший.
Занимался, как и в ГУЛАГЕ – извозом. Стал харчевым старшиной. Возил харч на передовую. Прошел до Берлина. Стал кавалером двух орденов Славы. Первой славы не дали, не коммунист. Им он так и не стал. Получил вместо Славы орден боевого Красного знамени. Все ордена вывез на себе в Чикаго в 1975 году, гордо смотря искоса на рьяных молодых погранцов, которым было велено ордена на старых еврейцах рвать с кровью. Не сорвали.
Мой американский кузен Алекс гасал в этих орденах на харлее, вылетел на бровку и получил пробитую голову. Ордена за славу - не для дури житейской. Дед меня воспитывал, а его уже только голубил. Вот и вырос тамошним расдолбаем. Хоть и добрым. В памяти вот что застряло.
- Мадам, у вас там нет пустой стеклянной молочной бутылки? Ах, таких сейчас не делают. Жаль, откровенно жаль. Из осколков такой бутылки можно было бы столько брильянтов второй воды в огранку пустить. И ей Богу, я вам не вру, вы бы у меня их купили. Это вам не нынешние медальки за Крым. А так и продать нечего, жаль.
- А шо. Эти ваши камушки бились бы?
- Таки да. Ну, да, в порошок! А то… Зато это не героин.
Дед в своей жизни выкручивался до последнего дня. Умер в 80 лет, словно был не иудей, а буддист. Вот и я выкручусь, даст Бог. Мой старый ворчливый Бог под кепочкой. А я до сих пор вспоминаю своего деда Наума Борисовича Федоровского, ветерана Второй Мировой, Кавалера двух орденов Славы и ордена боевой Красной Звезды, жившего на земле с 15-го сентября1910-того года по 15-тое декабря 1990-го года. Остались воспоминания и едва ли не одни только легенды. Вроде этой.