–Вот что бывает с предателями!
Я плакала, закрывала лицо руками, но Астарот отнял мои руки от лица и заставил смотреть, запоминать. И я запомнила. Запомнила эту сеть змеиных ударов по его телу, раны, которые уже прижгли адской серой, чтобы не пустить к нему смерть, эти раны будут долго заживать… да и репутация его будет долго восстанавливаться. Но я запомнила. И жалость боролась во мне со страхом.
–Главное, что всё закончилось! – Сельдфигейзер взял мою руку, и мне захотелось расплакаться от стыда. – Вериф, милая, прости, что я был груб с тобой. Твоя помощь неоценима. Благодаря тебе я жив. Благодаря тебе одной! Астарот очень хотел бы меня уничтожить, ты бы видела его лицо! А что до остального…ничего! Я жив, это важнее всего. Спасибо.
–Всё, что хочешь, – я осторожно отняла руку.
–Страшно было? – спросил Сельдфигейзер.
–Очень, – здесь мне даже не надо было лгать. Даже с разрешением Астарота на преступление, я тряслась как осиновый лист.
–Прости, – демон виновато улыбнулся, – мне жаль, что тебе пришлось это совершить. Но всё позади. Ведь так?
–Конечно…– я заставила себя улыбнуться. – Слушай, а из-за чего вообще сыр-бор? Расскажи хоть, что ты натворил? А то я и прочесть не успела.
–Да надо оно тебе? – демон с сомнением взглянул на меня. – Меньше знаешь – крепче спишь!
–Эй! – я изобразила обиду, – я же должна знать, за что я рисковала! Собою, между прочим, рисковала!
Сельдфигейзер подумал немного, затем согласился со справедливостью моих слов:
–Ну хорошо, Вериф! Я расскажу. Только пообещай, что ты никому не расскажешь?
–Никому! – я торопливо прижала руку к тому месту, где когда-то билось моё сердце, но сейчас была лишь пустота, заполненная чернотой моих собственных решений.
Ночь Святого Варфоломея
Все совещания похожи между собой и неважно, проводятся они среди людей, ангелов или обитателей подземного мира. Совещание предполагает отчёт о текущей ситуации и размышление над грядущими задачами. Разница только и состоит в этих самых отчётах и ситуациях.
Сельдфигейзер совещания не любил. Среди всех демонов он был не то чтобы совсем уж ничтожный или слабенький, но его откровенно недолюбливали и считали «недостаточно преданным своему делу». В высшие чины Сельдфигейзер не лез, заведовал парой-тройкой отрядов смерти и ни на что не претендовал, довольствуясь своим статусом. А это ведь не дело! Где его амбиции? Где алчность и жадность к власти и привилегиям?
Но Сельдфигейзер очень старался не реагировать на смешки, что сначала раздавались во время совещаний, а потому от него отстали, махнули рукой:
–Дурак!
А дурака задирать неинтересно даже демонам. Вот и отвязались, остались лишь косые взгляды, но их терпеть было легко. К тому же большую часть времени Сельдфигейзер с демонами и вовсе не пересекался, стараясь работать и общаться с душами, которым посчастливилось найти работу в Подземном Мире, или своими подопечными – проводниками смерти. С демонами он сталкивался по работе и чаще всего только на совещаниях.
И сегодня было как раз оно… к тому же, непростое, а очень значимое: необходима была масштабная акция в шестнадцатом веке, которая должна была перечеркнуть тысячу жизней для того, чтобы другие тысячи пришли в ином веке, сохраняя баланс.
Весь этот механизм Сельдфигейзеру был понятен чисто интуитивно. Он знал, что в Подземном Мире время – понятие слишком абстрактное и можно легко выйти, если получить такую возможность, хоть к фараонам, хоть к космонавтам – время лишь для людей. Чаще всего за раз открывалось два-три портала, ведущие в разные временные отрезки для упорядочивания событий и сейчас оказалось, что при проведении совместной демоно-ангеловой ревизии девятнадцатый век не досчитывался тысяч новых рожденных, потому что в открытом портале шестнадцатого века эти тысячи ещё не были мёртвыми.
Конечно, если смотреть на это с точки зрения людей, можно сойти с ума: мёртвые были одновременно живыми. Но пока действовал портал – проход. Но Сельдфигейзер мало думал о людях, которые уже были мертвецами. Он знал, что эти тысячи, что должны были погибнуть, уже были в Подземном Мире и на время открытия прохода вернулись в тот, знакомый прежде им при жизни мир. Так было со многими душами, и так будет дальше. Таков закон природы: умерев в своём времени, ты, человек, будешь возвращаться в него из своего иного мира, если твои покровители пожелают пройтись по измерению.