Сельдфигейзер пытался быть ласковым и уговаривать, говорить о том, что Мерихим пытался продвинуть его, что это многого стоило и со стороны Карнивана следовало бы проявить больше благодарности!
Но Карниван пожимал плечами:
–А я его не просил! Это его личная инициатива.
Тогда Сельдфигейзер воззвал к угрозам.
–Пугай чем хочешь, – Карниван даже зевнул, – у вас нет попкорна, нет футбола, нет театра даже! Я молчу уже про клубы… что мне эти шипы и сковороды? Ты попробуй вкусить жизнь и не насладиться ею! Эх!
И смахивал притворную слезу.
Сельдфигейзер долго крепился прежде, чем отвесить первый подзатыльник вурдалаку. Вурдалак дёрнулся и расквасил себе нос о столешницу, но даже это не умерило его мрачности и не возымело действия.
–Слова кончились? – вытирая желтоватую кровь, спросил Карниван. Казалось, ему просто нравится измываться над демоном.
Сельдфигейзер позволил себе ещё пару раз ударить несопротивляющегося Карнивана, но тот даже не перестал усмехаться. И впервые Сельдфигейзеру что-то почудилось в этой усмешке…серьёзное?! что-то более глубокое, затаённое, прикрытое лишь дурашливостью.
Но размышлять об этом он не стал и вылетел прочь из собственного кабинета, преисполненный гнева и бешенства. Ангел с возвращением в мир людей! Подождёт ещё немного, ничего, дослужится, не первый раз, выпрыгнет снова в своём любимом пятнадцатом-шестнадцатом столетии и вдохнёт жизнь.
***
–А я не удивлён, – признался Мерихим с грустью, от которой что-то дрогнуло в мертвом давно сердце Сельдфигейзера, – я к себе его сначала взял, а потом до того он меня довёл, что я ему кости начал дробить. Сам себя испугался, а он ничего, лишь посмеялся, сказал, слова кончились у меня…
Сельдфигейзер изобразил изумление.
–Да, представляешь? Как человек человека бил. А он лишь смеялся. Я всё надеялся, что может у тебя терпения хватит.
–Не хватило, – признал Сельдфигейзер. Говорить о своём срыве он не хотел, но Мерихим, похоже, понимал.
–Последний родственник. Я ведь уже семь веков демон, – Мерихима понесло на непривычную для демона откровенность, – семь веков без родных. Один он остался, один он сюда угодил. Хоть вурдалак, а всё же…так нет! к людям рвётся. Даже вегетарианцем стал, только ты не говори никому…засмеют! И меня, и его. Но я стар уже, а он…
Мерихим махнул рукой.
–Не переживай, – Сельдфигейзер попытался его успокоить, – он сейчас несносный, но век-другой и станет нормальным. Это всё мятеж, подростковость. Ты же знаешь Сам…
Сельдфигейзер указал со значением взглядом вниз:
–Тоже подростком был…тогда. Все мы мятежники. А потом примиряемся и исправляем ошибки бурной молодости. Ты молодец, что не отступаешь от него.
–Да сил-то где взять? – Мерихим заломил руки. – Он недавно жениться хотел на человечине! Люблю, говорит! Насилу его образумил. Пришлось к инкубам обращаться, он её поймал с другим, отпустило.
–Дело молодое, – посочувствовал Сельдфигейзер. – Но я его обучить не сумею. Прости за неоказанную услугу.
–Да чего уж там! Если я не сумел, с чего у тебя-то получится! – в горе Мерихим становился слишком уж откровенным. Сельдфигейзер, однако, наученный жизнью в подземном царстве, смолчал и на это.
–Будущего жаль его! – признал Мерихим. – Протекция не поможет, он опозорит меня, но ладно я, сам опозорится, карьеру свою порушит. А потом, когда спохватится, будет поздно!
Надежда хлестанула Сельдфигейзера по щеке. Он вдруг встрепенулся:
–Не порушит.
Мерихим осёкся, внимательно взглянул на него, пытаясь угадать смысл этой фразы.
–Не порушит, – повторил Сельдфигейзер. – Мы обязаны не допустить. Ты, потому что ты его родич, а я, потому что очень хочу получить тебя в должники. Мы поступим проще. Мы похвалим его подход, я подам прошение о переводе его в низшие чины, в свои отряды. Мол, так впечатлён, что прошу его под свою протекцию. А ты поддержишь. Век-другой перебесится, от воли тьмы не убежишь. Наш господин согласует, а с ним уже не поспоришь.
Мерихим приободрился:
–А как перебесится, мы ему новую протекцию составим и будет демоном!