Азазель помолчал минуту, пытаясь осознать всё, что услышал, и, наконец, кое-как совладав с собою, спросил:
–Почему ты так откровенничаешь со мной?
–Владыка всегда твердил архангелам о своём замысле, и они верили. Я пошёл против, потому что захотел узнать правду, а не получать отговорку, мол, это всё для замысла, который непостижим. Поплатился.
–Я не пойду против, – заверил Азазель и даже поднялся со стула, – Люцифер!
–Не суди о том, чего не можешь обещать, – посоветовал он и улыбнулся, – у меня есть ещё одна причина. Мне просто надо с кем-то иногда поделиться своим планом. А то так нет ощущения величия. Но, к несчастью, большая часть либо не поймёт, либо примет к сведению и возьмет на вооружение, либо начнёт трепаться.
Азазель прижал ладонь к сердцу:
–Я никогда…
–Не обещай, – напомнил Люцифер, – но упаси тебя тьма от неверного и глупого шага. Тогда уже будет моё разочарование.
Люцифер направился к выходу из залы. Он мог пройти сквозь пространство, но почему-то всегда предпочитал проходить через двери, как проходил бы любой смертный. Этим и задал моду высшим демонам, которые были недовольны тратой времени, но раз так поступал Сам, они покорялись и тоже ходили, по крайней мере, в его присутствии, через двери…
–Мой господин! – окликнул Азазель, и лёгкая полуулыбка из горечи и прозрения оттенила его бледность.
Люцифер замер, но не обернулся.
–Мой господин, а как так получилось, что Владыка всерьёз не стал оповещать Подземное Царство официально о своём намерении? Нет ли здесь какого-то сговора? Простите мою дерзость, господин, просто помнится мне одна история… об архангеле, который однажды, наблюдая за рождением жизни, сказал, что жизнь должна умереть там, где началась – в воде.
Люцифер обернулся, на этот раз абсолютно серьёзный и даже мрачноватый:
–Вода опаснее и страшнее, чем пламя, потому что пламя – это орудие и тьмы, и света, пламя бывает добродетельным и бешеным. А вода равнодушна. Ей плевать, какой силе она служит. Всё это понял тот бывший архангел, и всё это сказал однажды владыке…может быть, он вспомнил сам. Может быть, ему напомнили.
И не дожидаясь ответа, Люцифер вышел прочь, оставив Азазеля в горечи осознания и в бессилии перед неизбежным. Люцифер разложил ему всё логически и подробно, но Азазель понимал – его самого долго ещё будут долго терзать мысли об обречённых душах, весь грех которых был в одном – они были от людского рода, что разочаровал своего создателя.
Просьба Марии
Архистратиг Габриэль лениво проглядывал бумаги, которые за время его отсутствия успел услужливо разложить крылатый вестник. Архистратига не было всего с четверть людского часа, а бумаг накопилось так, будто его не было два дня, не меньше!
–И чего все так любят писать? – задумчиво вопрошал у пустоты Габриэль, проглядывая наскоро бумаги. Рутина, конечно, но и ею надлежит заниматься, чтобы не допустить хаоса. Служебные записки о просьбе реставрации крыльев и доспехов, прошения об отпусках (а работать кто будет?), стандартные доклады о прошедших дежурствах – изо дня в день всё одинаково. Иногда Габриэль даже скучал по временам, когда его посылали в бои и на миссии – сейчас это было редкостью, а вот разные отчёты, доклады, совещания – суровой обыденностью. Большая часть дел просто не требовала вмешательства такого сильного существа как архистратиг, обходились малыми силами, и Габриэль порою не удерживался от ворчливого замечания:
–Раньше было лучше!
Раньше кипел океан, легионы тьмы шли по пустыням, кровь лилась реками и заливала всю землю, повсюду бушевало едкое пламя…
В те дни Габриэль мечтал о покое, о, хотя бы одном дне без боя, без меча в руках. Теперь же ему отчаянно не хватало драки. Настоящей, а не дипломатической.
Но реальность разочаровывала. И деться от этого было нельзя. Вот и оставалось архистратигу, покорному воле своего Владыки, сидеть и разгребать раз за разом рутину. Впрочем, отчёт молодого ангела из числа дежурных его даже позабавил: ангел писал, что видел демона, шедшего в булочную.
Писал с ужасом. После слов «демон» и «булочная» ставил по три восклицательных знака. Впечатлился, бедняга. Хотя все по опыту уже знают, что демоны в большинстве своём – сладкоежки, да и вообще большие любители хорошо поесть и выпить в людском мире, если представляется такая возможность, и писать про них подобные заметки уже просто неприлично. Это равнозначно тому, что демоны в своих отчётах будут указывать про ангелов, которые направляются в лавки с обувью при первой возможности – ведь всем хорошо известно, что ангелы очень любят ботинки и туфли.