–А я хочу, чтобы архистратиг нашего Владыки не был козлом, и передал в нашу библиотеку наши манускрипты…– Люцифер откинулся на спинку кресла, позволяя Азазелю оценивать ситуацию. – Я написал ему третье письмо, и, клянусь тьмой, если и в этот раз он займётся отпиской, я выкраду то, что принадлежит нам.
–Она плачет, – Азазель с облегчением сделал ход.
–Ну и что? – Люцифер, видимо, ждал от Азазеля именно этого хода, потому что ответный его ход не заставил себя ждать, он словно бы был наизготовке.
–Это было бы милосердно… – неуверенно ответил Азазель.
–Милосердно по отношению к ней? или к тебе? – Люцифер оторвался от шахматной доски, уставился на Азазеля.
Азазель хотел, было, возмутиться: конечно же, это было бы милосердно по отношению к ней! причём здесь милосердие для Азазеля? Но потом осёкся. Он понял, что ему вся эта ситуация с Лилит тоже не давала покоя. Жалел он её, сочувствовал. Не хотел сочувствовать, но иначе не выходило.
–Просто милосердно, – нашёлся Азазель и Люцифер кивнул:
–Что ж, если ты так считаешь…
В Азазеле что-то дрогнуло от этой фразы и от тона. Ему почудилось, что его друг вернулся к нему именно другом и всё будет так, как прежде. Но реальность вернулась беспощадной, и Люцифер добавил:
–Это будет даже забавно.
И снова – чужой, далёкий тон. И взгляд, в котором не сочувствие, а усмешка.
–Пригласи её! – велел Люцифер и Азазель покорно поднялся из-за стола, готовый выполнить приказ. – Ты куда?
–Пригласить…– Азазель совсем растерялся.
–А партия? – Люцифер прищурился. – Ох, Азазель, расстраиваешь ты меня! Заработался?
Азазель сел обратно.
***
Люцифер выслушал Лилит в молчании. Он не перебил её ни когда она распиналась в почтении к нему, ни когда изложила просьбу, ни когда начала убеждать его, что воспитает настоящего человека из этого ребёнка, что возьмёт на себя ответственность и готова справиться с собою.
Азазель не хотел присутствовать при этом, но когда он хотел уйти, приведя Лилит, Люцифер жестом велел ему остаться. И Азазель остался. А как он мог иначе? К тому же, ему самому было интересно, как Люцифер разрешит эту ситуацию с Лилит.
–Я прошу вас, господин, – прошелестела Лилит, когда время слов кончилось и пришло время решения.
–Ты просишь меня о том, чтобы познать человеческое счастье? – уточнил Люцифер. – Мальчонка… почему он?
–У него печальный взгляд, – Лилилт покраснела и опустилась на колени, – господин, я могла его получить другим способом. Я могла убить его и привести в Подземное Царство, но я хочу быть ему матерью. Я хочу видеть как он растёт и улыбается. Как он привяжется ко мне.
–Почему он? – на Люцифера её слова не произвели никакого впечатления. В конце концов, Люцифер тоже много чего хотел.
–Он одинок, господин.
–На свете много одиноких детей, людей и камней, – Люцифера её слова не убедили. – Или ты хочешь его одиночеством исправить своё?
Азазель невовремя отпил из кубка, и, услышав это, поперхнулся: сочувствие не дало ему разглядеть поистине демонический замысел Лилит, который она, быть может, и сама не разглядела.
–Я не…– Лилит перепугалась, её речь стала сбивчивой, – всё не…
–Так чего ты хочешь? – спросил Люцифер. Ему, похоже, становилось всё веселее.
–Милосердия! – горячо отозвалась Лилит и упала ничком перед ним, как будто коленопреклонения было недостаточно.
Люцифер глянул на Азазеля со смешком. Конечно, её легко было презирать за человеческую природу, за полное отсутствие гордости, которую так любили подчёркивать и ангелы, и их «резко спустившиеся вниз» друзья, не любившие слова «павшие».
–Милосердия? – повторил Люцифер. – Это можно.
Азазель напрягся. Всё было так просто? Его что, проняло вслед за ним?
Лилит, не веря, подняла голову, её лицо было мокрым от слёз, а глаза светились безумным счастьем:
–Господин!
–Встань, – предложил Люцифер, и она не поднялась, а словно взлетела, покоряясь его воле и уверенная в скором счастье. – Вот так, да…
Люцифер поднялся следом – легко и быстро. Подошёл к дрожащей, обалдевшей от счастья Лилит, которая так и осталась человеком, которая не поняла до самой этой минуты, что её милосердие и милосердие Люцифера отличаются между собой.