***
И чего этим людям неймётся? Наглые, просто ужас! Что, скажете, ворчу? А вы бы тоже ворчали, если бы вернулись с оперативного совещания, неспешно побрели бы к себе в кабинет, где по плану у вас вселенская скорбь и сокрушение о ничтожности мира, а к вам подбегает слуга, перехватывая вас уже у порога кабинета, и говорит, что вас опять вызывают, и ни куда-нибудь. А в людской мир!
В лени и в раздражении я, конечно, как всякий демон потребовал вводную. Выяснил, что человечек не просто недоучка по всем мистическим наукам, а дилетантище высшего порядка, настолько, что даже стыдно за такую его самоуверенность!
–Пентаграмма начертана неправильно, три угла незамкнуты, то есть, ловушки для демона нет, – докладывал слуга поспешно, – заклинание произнесено неверно. Семнадцать ошибок!
Он не удержался и поцокал раздвоённым языком, выражая полное пренебрежение к такой породе существ.
–Вот же ж…– я поперхнулся ругательством, что ж я никак не научусь сдерживать эмоции? Демон всё-таки, а веду себя как какой-то человек! – Ладно, вывод?
–Явка необязательна, но, если хотите моего мнения, то забрать его душу будет легче лёгкого. В конце концов, до завершения планового сбора…– тараторил слуга, но я жестом велел ему заткнуться.
Слуга понял и испарился. А я пошёл в людской мир, посмотреть – кто там и что вытворил своим вызовом и кому я понадобился.
И при первом же взгляде самое страшное предположение подтвердилось: дилетантище высшего порядка! Мантия из китайского маркетплейса, свечи совсем не церковные, барбарис засушенный, да и в комнате пыльно…атмосферу, что ль пытался соблюсти?
Я откашлялся. Затем, вобрав в тон свой всё бешенство и силу древней своей природы, спросил:
–Как смеешь ты, смертный, меня беспокоить?!
Смертный от моего явления, как и ожидалось, едва не сделался мёртвым. Вот народ, а! сами вызывают, а когда являешься – валятся без чувств. Моя б воля, я бы вообще перестал на такие вызовы являться, надоело за тысячи лет, но я не Люцифер и не Азазель, которые не являются на зов смертных аж никогда, чего бы эти смертные не говорили – мне иначе душу сложно получить, направление моё давно попало под уплотнение, и теперь я так, перехватываю по сотне душ за век, пока себя оправдываю. Перестану оправдывать – швырнут в Ничто и не вспомнят.
Человечек оказался робче, чем выглядел. Услышав грозу в моём голосе, он окончательно померк и заполз в дальний угол, бешено вращая глазами и тыча в меня пальцем.
–Чего звал? – я вздохнул и поубавил в голосе гнева. В конце концов, этот человечек мне был нужен больше, чем я ему.
–Ты…ты…– человечек не мог исторгнуть из себя ничего более умного, – ты здесь!
–Я-то здесь, – согласился я, – ты сам меня звал. Помнишь? Я – Бакхе, Вакхе, Вакхус и прочее. Ну?!
***
Наверное, где-то в глубине всех страхов человечек был разумен, потому что ему понадобилось ещё минуты три, и он, наконец, зафункционировал. Подполз к пентаграмме, вгляделся в моё тело, сплетённое из чёрного дыма, оглядел кривые рога, заметил недовольный мечливый хвост, и почему-то успокоился.
–Ты Бакхус? – спросил он, поднимаясь, наконец, с колен. Даже в полный рост он был ниже меня, но да ладно, я не переломлюсь и голову слегка склонить.
–Аз есмь.
–И ты явился на мой зов? – в голосе человечка прозвучал восторг. Безумный восторг. Наверное, его долго считали сумасшедшим, пока он заказывал и искал мантию, книгу, мел и свечи.
–Ну…– на самом деле, я явился на неправильный зов, чтобы забрать его душу, но забрать я всегда успею, а вот развлечься хоть как-то от этой рутины может и не всегда, – типа того, да.
–Значит, я твой господин?
Я фыркнул. Ага, как же! У меня уже есть господин! И он не любит конкуренции. Я не видел его ни разу лицом к лицу, но, клянусь всей тьмой, я и не горю желанием. Люди занятно всё усложнили, явив мир господ и рабов. Я думаю, что здесь дело в ангелах – они были созданы Владыкой бесправными слугами, а люди свободными. Оттуда и пошло.