Но будем справедливы: кругосветное плавание никак не входило в замыслы Магеллана. Более того, во главе с Магелланом оно не могло состояться. Кругосветное плавание на свой страх и риск осуществил Хуан-Себастьян Эль-Кано. Нужно было обладать исключительным мужеством и настойчивостью, чтобы довести до Испании одинокую каравеллу, чтобы без всяких заходов в порты совершить полукругосветное плавание.
Еще Колумб верил, что шесть седьмых поверхности Земли покрыто сушей, что от Испании до Сипанго 2400 миль. И только после плавания Эль-Кано стало ясно, какой величины наша планета, сколько на ней воды и сколько земной тверди. Можно без преувеличения сказать: 7 сентября 1522 года перед человечеством открылся мир.
Тогда, 7 сентября, в Севилье было воскресенье. "Значит, мы ошиблись на день", — записал штурман "Виктории" в вахтенном журнале. На их календаре была суббота.
Конечно, он не ошибся. Они впервые установили, что, огибая земной шар с востока на запад, человек выигрывает сутки.
Для набожных моряков "Виктории" это было трагедией. Еще бы! Просчитавшись на день, они "ели мясное по пятницам" и "справляли пасху в понедельник". Босые, в рваной одежде, шли они в церковь, шли и для того, чтобы принести покаяние, чтобы замолить грехи, повинно в которых было вращение Земли.
Такая вот наивная эпоха. Невелики грехи, в крайнем случае можно купить индульгенцию. Жаль только — нет индульгенций от забвения…
Глава 3
Жизнь и смерть капитан-командора
"Самая дальняя и трудная и прежде никогда не бывалая" — так писали современники о Второй Камчатской экспедиции Витуса Беринга. Мы, потомки, с полным основанием называем ее Великой Северной.
Нам трудно, пожалуй, даже невозможно, осознать до конца величие этого подвига.
1733 год…
Еще до начала экспедиции русским морякам предстоит пройти десять тысяч верст. Санкт-Петербург — Тобольск — Туруханск — Якутск — Охотск Камчатка.
Они должны везти с собой все: инструменты, одежду, продовольствие. И еще — гвозди и смолу, парусину, канаты, якоря… Канаты приходилось развивать по стреньгам, якоря — рубить на куски. Где-нибудь в Якутске или в Охотске канаты вновь свивали, якоря сковывали. Там, на берегах Оби, Енисея, Лены, Камчацкого моря, должны они строить корабли.
Около шестисот человек участвовало в экспедиции, и еще тысячи помогали в переброске грузов.
Они ехали на лошадях, на оленях, на собачьих упряжках. Наспех сколачивали "дощеники" и сплавлялись по рекам. Впрягшись, бечевой тащили лодки вверх по течению.
На одном из переходов от бескормицы погибли двести шестьдесят семь лошадей. Но люди шли.
"Оголодала вся команда, и от такого голоду ели лошадиное мертвое мясо, сумы сыромятные и всякие сырые кожи, платье и обувь кожаные".
Иногда через заснеженные хребты не могли пройти ни вьючные лошади, ни собачьи упряжки. Тогда…
"Каждый получал груз в шесть пудов и грузил его на узкие длинные сани, называемые нартами; их он был обязан доставить к месту назначения груза. Эта работа оказалась крайне тяжелой и утомительной, так как пришлось на протяжении шести месяцев пятнадцать раз проделать путь туда и пятнадцать раз обратно и пройти таким образом каждому около трехсот немецких миль (2200 километров), и притом все время в запряжке, на манер лошади".
Путь до Охотска — два года.
Потом, лавируя под парусами, а то и на веслах, шли русские Колумбы к берегам неведомых земель. А если гибли корабли, раздавленные льдами, они пересаживались на собачьи упряжки и гнали их вперед — туда, где не ступала нога человека.
Не было в истории экспедиции, которая по размаху работ, по достигнутым географическим результатам могла бы сравниться с Великой Северной!
Семь отрядов входило в ее состав. Первому из них предписывалось проложить морской путь от Архангельска до устья Оби, второму — от Оби до Енисея. Третий отряд должен был положить на карту участок побережья между Енисеем и Леной, четвертый — от устья Лены до Чукотки и Камчатки. Пятый отряд направлялся к берегам Америки, шестой обследовал Курильские острова, искал путь в Японию. И наконец, седьмой отряд (его называли академическим) всесторонне изучал внутренние районы Сибири.
Многие десятки островов, все северное побережье России, от Вайгача до Колымы, нанесли впервые на карту участники экспедиции. Они завершили открытие Курильских островов, открыли Алеутские, Командорские острова, достигли Японии, Северной Америки.
На тысячи километров раскинулся по долготе район работ Второй Камчатской — Великой Северной. И руководил всеми отрядами (только первый работал самостоятельно) начальник экспедиции капитан-командор Витус Беринг.
…Получилось так, что Великая экспедиция как бы заслонила Великого мореплавателя. Мы очень мало знаем о его жизни, особенно в "докамчатский период". Более того, нередко на первый план выставляются действительные или мнимые слабости капитан-командора.
Помощником Беринга был Алексей Ильич Чириков, один из лучших морских офицеров своего времени. "Краса и надежда флота, умный, образованный, скромный и твердый", — пишет о нем А. П. Соколов, первый историк Великой Северной экспедиции.
С такой оценкой можно полностью согласиться. Но трудно понять и принять мнение историка о Беринге: "Человек знающий и ревностный, добрый, честный и набожный, но крайне осторожный и нерешительный, легко подпадавший влиянию подчиненных и потому мало способный начальствовать экспедициею — особенно в такой суровый век и в такой неорганизованной стране, какою была восточная Сибирь в начале осьмнадцатого века".
"Мало способный начальствовать экспедицией…" Нередко эту уничтожающую характеристику повторяют и до сих пор. Вспоминают Михаила Васильевича Ломоносова: "Чириков был главным". Но забывают (или не знают?) прямо противоположное мнение академика К. М. Бэра: "У всякого другого, кто стал бы во главе столь громадного и необычайно трудного предприятия, все дело неминуемо развалилось бы".
Десять лет руководил Витус Беринг непревзойденной в истории географических открытий Великой Северной экспедицией. А до этого пять лет — Первой Камчатской. И все эти годы вместе с ним был Алексей Ильич Чириков.
Безусловно, историк не может и не должен оставаться бесстрастным. Но вряд ли нужно противопоставлять два имени, волею судеб поставленные рядом, — Витуса Беринга и Алексея Чирикова.
Мы в долгу перед капитан-командором. За двести пятьдесят лет так и не написана его полная биография. С трудом, по крупицам из разных документов, можно собрать только отдельные факты из его жизни.
Беринг родился в небольшом датском городке Хорсенсе 1 августа 1681 года. Имя свое — Витус — получил в честь брата дедушки по материнской линии, знаменитого в Дании королевского историка. Кстати, и фамилия досталась Великому мореплавателю в наследство от матери — Анны Педерсдаттер Беринг. Род Берингов был знатным, но к XVIII веку уже разорившимся. Отец, Ионас Свендсен, был таможенником, церковным попечителем в Хорсенсе. Кроме Витуса в семье было еще два сына — Ионас и Иёрген — и дочери, одна из которых впоследствии вышла замуж за адмирала Сандерса.
Только что родившийся русский флот, детище Петра, требовал сотен и тысяч знающих моряков. В 1701 году в Москве открывается школа математико-навигационных наук, куда велено "во учение записывать из всяких чинов людей, кто пожелает". Одновременно Петр приглашает на службу иностранцев, тех, кто уже имеет опыт дальних морских походов.
Витус Беринг в 1703 году окончил в Амстердаме морской кадетский корпус, плавал в Ост-Индию на голландском корабле, и в 1703 году адмирал Корнелий Крюйс, сподвижник Петра, пригласил молодого датского моряка в Россию.
В России имя Беринга — Витус Ионассен — вскоре переделали в более привычное — Витязь. А окончательно обрусев, стал Беринг зваться Иваном Ивановичем.
Послужной список Беринга, насколько его можно восстановить, выглядит приблизительно так:
1704 — "принят в Российскую службу… с чином унтер-лейтенанта".
1706 — произведен в лейтенанты.
1710 — капитан-лейтенант, плавает на дозорном судне в Финском заливе, переведен на Азовский флот.