Из всех этих объяснений только второе и третье согласуются с выводом новозаветной библеистики о том, что Христос как человек не знал дня и часа. Но второе объяснение, согласно которому он знал это как Бог, как мы видели, противоречит ипостаси ом у соединению двух природ во Христе. Третье объяснение, предложенное Оригеном, не противоречит ипостасному соединению, поскольку, согласно Оригену, Христос не знал ни как человек, ни как Бог. Но оно все-таки противоречит новозаветной библеистике. Ориген утверждает, что Христос не знал потому, что этот день еще не был определен. Наука же говорит, что он ожидал наступления этого дня в самое ближайшее время, т.е. ошибся в своем предвидении. А это с ипостасным соединением природ уже не согласуется: Христос мог ошибаться как человек, но как Бог он ошибаться не мог. Что касается остальных объяснений, то они исходят из того, что Христос знал день и час, и объясняют Мк. 13:52 либо тем, что в данном случае под днем и часом он имел в виду не время, а что-то другое, либо тем, что под Сыном он имел в виду не себя, либо тем, что не хотел говорить, и т.п. Но они объясняют только Мк. 13:32, оставляя без объяснения множество других мест, не менее ясно, чем Мк. 13:32, показывающих» что Христос не знал дня и часа.
Суммируя сказанное, мы приходим к заключению, что выводы новозаветной библеистики противоречат пониманию богочеловечества Христа в христианской догматике, и все существующие объяснения текста Мк. 13:32 этого противоречия не устраняют.
Что же отсюда следует? Что новозаветная библеистика опровергает христианство? Конечно же» нет. Учение отцов Церкви, как и Новый Завет, содержит непреходящую христианскую истину — утверждение о богочеловечестве Иисуса Христа. Но форма выражения этой истины — интерпретация богочеловечества в терминах соединения природ и общения свойств — ограничена горизонтом представлений того времени. Иначе и быть не могло. Ведь и Христос за 300 лет до этого говорил на языке своего времени, в противном случае его бы просто не поняли. А в распоряжении отцов Церкви более богатого языка, чем язык греческой философской традиции, не было. И возможности этого языка были использованы гениально: удалось найти формулировки, столетиями охранявшие от искажений основное положение христианской веры. Но годится ли этот язык для решения проблем, с которыми христианство сталкивается сегодня?
Новозаветная библеистика показала, что для согласования христианского богословия с евангельскими текстами язык двух природ непригоден. Проблема может показаться довольно частной, но на самом деле это не так: ведь здесь ставится под вопрос внутренняя непротиворечивость христианства. Возникает сомнение: если христианское богословие не справляется со своей внутренней проблемой, то способно ли оно справиться с проблемами, которые ставит перед христианством современный мир? В любом случае, конфликт христианского богословия с новозаветной библеистикой — это тревожный звонок, напоминающий, что не все благополучно в христианском богословии. Христианство переживает трудные времена. В прежние исторические эпохи оно властвовало над умами, сейчас эта власть утрачена. Вместе с ней утрачена и возможность реально влиять на ход событий, христианство вынуждено к нему приспосабливаться. Церковь претендует на моральный авторитет. Но когда слышишь ее призывы к нравственности, невольно вспоминаются слова Шопенгауэра: проповедовать мораль легко, трудно ее обосновать. В своей проповеди Церковь апеллирует к Евангелию, к нравственным заповедям Христа. Но апеллирует выборочно: ведь Христос требовал от своих учеников уже в этом мире — в то короткое время, что еще осталось — жить по законам иного мира. Царства Божьего. А к христианскому богословию Церковь апеллировать не может, так как этическая проблематика занимает в нем едва ли не последнее место. Да о богословии никогда и не вспоминают, потому что не надеются найти в нем что-либо относящееся к современной жизни. Многие христиане считают это нормальным: по их мнению, все, что находится за пределами церковной ограды» если v не лежит во эле, то, во всяком случае, не представляет интереса с точки зрения спасения. Такие настроения широко распространены, например, в Русской православной церкви. И с позиций традиционного христианского богословия оспорить это мнение нелегко. Так, о. Вениамин Новик, считавший его глубоко ошибочным, для подкрепления своей позиции был вынужден ссылаться на таких «подозрительных» авторов, как Владимир Соловьев и Сергий Булгаков, учения которых небыли одобрены православной Церковью 24.
- - - - - -- - - - - -- - - - - -