4) Пилат потерпел неудачу, поскольку ему недвусмысленно дали понять: если он не казнит человека, объявляющего себя царем, то его самого обвинят в измене цезарю[1940].
И в историческом, и в эмоциональном, и в политическом смысле все это очень логично.
…Итак, почему же казнили Иисуса? Что касается мотивов римских властей, тот тут ответ очевиден. Циничное силовое давление заставило Пилата поступиться справедливостью. Превыше всего он поставил личную корысть.
Это заставляет нас уделить пристальное внимание второму и третьему аспектам проблемы. Почему первосвященники представили Иисуса Пилату как преступника? И почему Иисус не стал защищаться от обвинения в соблазне?
3. Еврейское обвинение
Задача историка в рассмотрении еврейского слушания (или слушаний) сильно облегчилась бы, если бы он мог начать с конца, как в случае с римским судом. Там мы знали надпись на кресте, и, отталкиваясь от нее, могли реконструировать предыдущие события. Было бы удобно начать с конца еврейского слушания и воссоздать процесс, путем которого суд вынес вердикт. К сожалению, этого мы сделать не сможем: как мы показали в главе 11, вердикт, упоминаемый синоптиками (особенно Матфеем и Марком), обычно приводит историков в недоумение. Поэтому мы будем отталкиваться от других моментов: акции в Храме и обвинении перед Пилатом[1941].
На первый взгляд, особых сложностей здесь нет. Акция в Храме прямо вела к вопросу о мессианстве, а недвусмысленное мессианское притязание Иисуса можно было легко поставить ему в вину, о которой Пилат и спросил: «Ты царь иудейский?»[1942]. Однако не все так просто. Конечно, еврейским судьям требовалось обвинение, с которым они могли пойти к Пилату, надеясь добиться от него утверждения и исполнения их приговора. Но они не хуже Пилата понимали, что мессианские притязания Иисуса иного рода, чем притязания Иуды Галилеянина. Иначе они арестовали бы и учеников Иисуса. Между тем «никто не считал, что Иисус представляет реальную угрозу еврейским властям… и уж тем более — Римской империи»[1943]. Движение Иисуса носило иной характер, и, по большому счету, все это понимали. Но почему же тогда еврейские власти решили от Иисуса избавиться?
Обратим внимание на свидетельство поздней еврейской традиции (конечно, учитывая всю проблематичность обращения к этому источнику). Она подчеркивает мотив, который, как мы показали в главе 9, подспудно присутствовал в публичном служении Иисуса. Вавилонский Талмуд говорит:
Иисуса повесили накануне Пасхи. За 40 дней до этого вышел глашатай и говорил: «Его собираются побить камнями за то, что он занимался колдовством и соблазнял, и сбивал Израиль с пути. Если кто–то знает что–то в его защиту, пусть выйдет и скажет». Однако ничего не нашлось в его защиту, и его повесили накануне Пасхи[1944].
Иными словами, эта еврейская традиция, явно не заимствованная у христиан, настаивает: Иисуса казнили за преступления, за которые еврейский Закон (особенно библейские пассажи вроде Втор 13 и их поздние раввинистические толкования) карает смертью[1945]. Создается впечатление, что здесь вероятность исторической достоверности весьма велика, и с этой гипотезой можно работать.
Но в каком смысле Иисус, по их мнению, «сбивал Израиль с пути»? Ни из чего не видно, что руководство мятежниками подошло бы под это определение, хотя Иосиф Флавий и старается изо всех сил очернить и характеры, и мотивы тех «пророческих» вождей, которых он называет «разбойниками». Да и в любом случае ни первосвященники, ни Пилат, видимо, в движении Иисуса серьезную революционную угрозу не усматривали. Нет, они вспомнили про тексты вроде Втор 13, поскольку Иисус выступал с программой, которая предполагала отказ от некоторых излюбленных идеалов тогдашнего иудаизма, а взамен предлагала верность самому Иисусу. Его отношение к Торе, проявленное уже во время галилейского служения, предвосхищало акцию в Храме. Нетрудно вообразить, как свидетели этой акции, зная о словах и делах Иисуса в Галилее, говорили: «Вот оно! Я так и знал, что ничего хорошего он не замышляет!». В его речах и поступках люди усматривали оппозицию Торе и Храму, а также призыв (словом, примером и «деяниями силы») присоединиться к нему в этой оппозиции. Неудивительно, что его могли счесть лжепророком, который творит знамения и чудеса, чтобы сбить Израиль с пути.
Таким образом, подтекст слушания перед Каиафой понятен. Как мы уже видели, официально Иисусу предъявили обвинение, которое имело шанс пройти перед Пилатом. Иоанново повествование четко показывает: Пилату было глубоко наплевать на то, кто «сбивает Израиль с пути», но в его прямые обязанности входили меры против любого вождя антиримского мятежнического движения. Однако, подчеркнем еще раз, в подтексте — желание суда обвинить Иисуса в нарушении еврейского Закона. Ведь обыватели желали, чтобы Иисус оказался Мессией того типа, которого Пилат, поймав, казнил бы, — вождем восстания, наподобие Вараввы[1946]. Допустим, еврейские власти обвиняют Иисуса в том, что он — революционный Мессия, и выдают по этому обвинению Пилату. Такие действия могли повлечь за собой то самое восстание, которого они старались избежать[1947]! Другое дело — если бы им удалось инкриминировать Иисусу крупное преступление по еврейскому Закону. Тогда у них были все шансы перетянуть народ на свою сторону… На наличие у них такого рода намерений указывает, например, сцена издевательств в еврейском суде. Если Ирод и римляне издевательски называют Иисуса Мессией, то еврейские вожди — пророком[1948].
1940
У Пилата были основания волноваться. Чтобы в этом убедиться, достаточно прочитать про правление Тиберия в «Анналах» Тацита (книги 5–6).
1942
Мф 27:11/Мк 15:2/Лк 23:3/Ин 18:33. Этот титул отражает «римское понимание замыслов Иисуса» как «попытки восстановить то владычество над Иудеей и Иерусалимом, которым обладали хасмонеи… и Ирод Великий» (Brown 1994, 731). Можно добавить: «или как народного революционного движения, наподобие тех, что упоминает Иосиф Флавий (например,
1943
Sanders 1985, 329 (курсив Сандерса); ср. 231, 295, 317сл. Сандерс подчеркивает, что это резко отличает движение Иисуса от некоторых других движений, сходство с которыми у него могли усматривать власти.
1944
В. Т. Санхедрин 43а (см. также 107b). Относительно всего данного вопроса см. выше главу 9 (5). На первый взгляд, странно, что речь идет и о побиении камнями, и о повешении. М. Санхедрин 6:4 объясняет: после побиения камнями труп должны были повесить на виселицу, но снять до захода солнца, во исполнение Втор 21:23. Представление о 40–дневнем праве на апелляцию обычно не принимают в расчет (см., например, Klausner 1947 [1925], 28).
1946
Ср. Лк 23:19, который выглядит как отрывок из Иосифа Флавия: Варавва совершил
1947
Как в Мф 26:5/Мк 14:2; ср. Лк 22:2; Ин 11:47–53. Мятежи и подавление их римлянами во время праздников не были редкостью; см.
1948
Мф 26:67сл./Мк 14:65/Лк 22:63–65. Согласно Матфею, они называли Иисуса «Мессией». Однако у Матфея смысл сцены тот же самый: над Иисусом насмехаются как над лжепророком.