Как всегда, мы начнем с деятельности, рассказа и символа, а не с «идей» и изолированных речений, которые только могут завести в тупик. Туман гипотетической «истории традиции» мешает идеалистическому подходу, начинающему с высказываний, увидеть события и поступки. Однако в мире, знающем цену символам, имеют значение именно события и поступки, а также раскрываемые ими имплицитные повествования. Современному европейцу и американцу, живущему в мире, который избавился от многих древних символов и высмеивает или оттесняет на обочину оставшиеся, требуется сделать колоссальное усилие, чтобы вообразить мир, где одно–единственное действие может реально что–то сказать (занятно, что философы в нашей культуре слов и идей с огромным трудом возвращают эти представления через такие понятия, как «речь — действия»[1970]). Однако без этих усилий мы останемся пленниками нашей культуры. И тогда нам нечего строить из себя историков. Слова фокусируют, ограничивают и усиливают символические действия, но не заменяют их. Центральное же символическое действие, дающее нам ключ к имплицитному рассказу Иисуса о его смерти, — Тайная вечеря.
(ii) Тайная вечеря: символ и значение
(а) Введение
Последняя трапеза Иисуса с учениками — намеренная двойная драма[1971]. Как пасхальная трапеза, она рассказывала о еврейской истории в категориях божественного избавления от тирании, воспоминания об исходе из Египта и ожидания нового великого исхода, долгожданного возвращения из плена. Однако трапеза Иисуса соединила этот великий рассказ еще с одним — рассказом о жизни и приближающейся смерти Иисуса. В ней Иисус — не зритель, не один из многих участников, но главный герой божественной драмы.
(б) Тайная вечеря и Пасха
Естественно, это предполагает, что Тайная вечеря была пасхальной трапезой[1972]. Таково мнение синоптиков: они датируют ее; в их работах содержатся слова «есть Пасху», сказанные Иисусом и учениками; в них ученики «готовят пасхальную трапезу»[1973]. Иоанн, однако, указывает, что трапеза имела место за день до праздника. Он не описывает ни трапезу, ни символические действия, связанные с хлебом и вином, но только омовение ног[1974]. Это согласуется со свидетельством Талмуда, согласно которому, Иисуса казнили «накануне Пасхи»[1975]. Предпринимались различные попытки решить проблему. Например[1976]:
• Возможно, Иисус следовал другому календарю (ессейскому?);
• Возможно, Иоанн изменил хронологию в богословских целях: чтобы представить Иисуса истинным пасхальным агнцем, закланным в то же самое время, когда в Храме подвергались закланию агнцы в приготовление к пасхальной трапезе;
• Синоптики изменили хронологию в угоду своему богословию или своей традиции.
Если мы собираемся использовать символическое значение и имплицитное повествование Тайной вечери в качестве отправной точки для этого этапа исследования, вопрос заслуживает внимания.
1972
Относительно всего данного вопроса по–прежнему наиболее важна работа Jeremias 1966а [1949]. Она рассматривает большое количество сложных вопросов, которые у нас нет места обсуждать здесь подробно.
1973
1975
В. Т. Санхедрин 43а; см. выше главу 9 (5). Это свидетельство относится к гораздо более позднему времени и, как мы видели, содержит элементы, выдающие его вторичный характер.
1976