Роль Псалтыри в формировании мировоззрения и чаяний иудаизма Второго Храма бесспорна. Псалмы воспевали во время молитв и богослужений (например, в Храме). Евреи, шедшие в Иерусалим, использовали псалмы паломников, а молящиеся на празднике — псалмы праздничные (скажем, на Пасху — «Халлель»). Как известно, Псалтырь обрела свою нынешнюю форму спустя много времени после исчезновения давидической монархии. Надежда же на обновленное Царство во многом поддерживалась именно через постоянное внимание к обетованию Давиду и его наследникам[2089]. В этих рамках псалмы плача, составляющие значительную часть Книг I и II Псалтыри (Пс 1 — 40, 41 — 71), снова и снова говорят о страдании народа ГОСПОДНЕГО и его уповании, что ГОСПОДЬ его оправдает и избавит. Или такой интересный случай: выраженно давидический псалом (Пс 88) в середине превращается в псалом плача (Пс 88:1–37, 38–52). Любой человек, на мышление и духовность которого хоть отчасти повлияло регулярное использование псалмов и который жил в условиях языческой оккупации, без труда увязал бы темы этих песнопений со своей собственной ситуацией.
Как мы уже видели, на Иисуса, вполне возможно, сильно повлияла и еще одна книга — Книга Захарии (особенно Зах 9–14), содержащая таинственные намеки на необходимость страдания народа ГОСПОДНЕГО[2090]. Автор обещает долгожданный приход истинного царя (9:9–10), обновление Завета и истинное возвращение из плена (9:11–12), разгром врагов Израиля и спасение истинного народа ГОСПОДНЕГО (9:13–17). А пока — Израиль подобен овце без пастыря (10:2); пастыри–то у него есть, но свои обязанности они не исполняют, за что и будут наказаны (10:3); это наказание — составная часть божественного Промысла о возвращении из плена (10:6–12). Бог велит пророку изображать пастуха и тем символизировать бесполезных пастырей, ныне правящих Израилем (11:4–17). Между Израилем и народами разгорится великая битва, в которой «дом Давида будет как Бог, как ангел ГОСПОДЕНЬ» во главе иерусалимлян (12:1–9; цитата из стиха 8). Будет великий плач о «том, которого пронзили» (12:10); «источник дому Давидову и жителям Иерусалима для омытия греха и нечистоты» (13:1); суд на пророков израильских (13:2–6); суд на пастыря Израиля, который будет поражен, и овцы рассеются (13:7). Далее — деталь, напоминающая Иезекииля: две трети народа вымрут, а остальные очистятся, чтобы воистину быть народом ГОСПОДНИМ (13:8–9). Книгу завершает великая драма, когда все народы соберутся воевать против Иерусалима; ГОСПОДЬ одержит великую победу и воцарится, совершив суд над народами и освятив Иерусалим (14:1–21).
В этой массе образов, сбивающей нас с толку, можно выделить несколько моментов. Основная тема отрывка, как и многих еврейских текстов того периода, — воцарение ГОСПОДА, избавление Израиля от угнетения и плена, суд над народами и нечестивыми лидерами в самом Израиле. Средоточие этих событий — Иерусалим и Храм; ключевую роль в них будет играть царский дом Давидов: царь въедет в Иерусалим (Зах 9) и будет как Бог во главе войска (Зах 12). Как бы ни соотносились между собой две части книги, данная тема хорошо согласуется с рассказом о Зоровавеле в Зах 1 — 8[2091]. Сквозь всю книгу красной нитью проходит образ овец и пастуха. Пророк, явно опираясь на Иез 34, видит Израиль как стадо, а царя — как пастуха, который, в конечном счете, разделяет судьбу своего народа. Слова о пораженном пастыре цитируются в выраженно мессианском контексте одной из рукописей кумранского Дамасского документа[2092]. Фраза «воззрят на него, которого пронзили» (12:10) толкуется в мессианском ключе в одном позднем талмудическом тексте, где, возможно, соотносится с Бар–Кохбой[2093]. Это дает нам слабые намеки относительно того, как евреи могли читать Захарию в интересующий нас период.
Обратимся теперь к Книге Иезекииля. Там мы находим отрывок, имеющий аналогию с отрывками только что описанными, а также с символическими актами и загадками–пророчествами Иисуса. Пророк символически изображает плен народа:
И ты, сын человеческий, возьми себе кирпич и положи его перед собою, и начертай на нем город Иерусалим; и устрой осаду против него, и сделай укрепление против него, и насыпь вал против него, и расположи стан против него, и расставь кругом против него стенобитные машины… Это будет знамением дому Израилеву.
Ты же ложись на левый бок твой и положи на него наказание дома Израилева: по числу дней, в которые будешь лежать на нем, ты будешь нести наказание их. Ибо Я определил тебе годы наказания их числом дней: триста девяносто дней ты будешь нести наказание дома Израилева. И когда исполнишь это, то вторично ложись уже на правый бок, и сорок дней неси на себе наказание дома Иудина, день за год, день за год Я определил тебе[2094].
2089
Пс 2; 17; 19; 20; 44; 71; 88; 100; 109; 131; 143. В одном из кумранских текстов Пс 44 рассматривается как мессианский и применяется к Учителю праведности: 4Q171 4.24–27 (GM 206; Vermes 1995 [1962], 352).
2091
См. Collins 1995, 29–31. Именно Зоровавель, видимо, именуется «ОТРАСЛЬЮ» в пророчестве Зах 3:8; 6:11 сл.
2094
Иез 4:1–6. Комментируя эти два действия (осада кирпича и лежание на боку), Эйхродт отмечает, что если в первом из них пророк символизирует Яхве, то во втором — Израиль (Eichrodt 1970 [1965], 85).