«Далеко ли еще? Не знаю. Потерпи, жена моя. Лучше сколь угодно много странствовать вместе, чем тебе ждать дома одной подобно Пенелопе или же мне в разлуке утешаться сладким Цирцеевым забытьем».
На что ему отвечала Соня:
«Путь домой никогда не бывает легким. Я понимаю. Мы справимся, муж мой».
Остановившись, они читали стихи, и им было плевать на нет-нет да проезжающие машины. А затем каждой присутствующей семье была отдана телега, чтобы сделать свой «круг почета» в обе стороны бетонки, но уже со своими словами.
Глебовские мужчины посадили на телегу Елену Федоровну и Лизу. За оглоблями стояли пожилой человек и двое мальчишек — лучшая тройка из возможных. «Ну, начинай, мать, — говорил Сергей Иванович, подавшись телом вперед». — «Я счастлива, что у меня есть вы, — отвечала Елена Федоровна. — Я там всегда, где вы, порой пусть только в мыслях, но всегда. Люблю».
Жанна сидела в телеге (которую вез Евгений) в позе лотоса, с соединенными на уровне груди ладонями и пела мантры. Логиновы в нарушение правил перевернули телегу оглоблями назад и все впятером так ее и покатили, разогнав до приличной скорости. Тяжелей всех пришлось Вере Афанасьевне с Аллочкой, но они прошли совсем чуть-чуть и потому не устали. Истинное же сочувствие вызывал лишь Пасечник, везший повозку в полном одиночестве. Семейная повозка — она как карма, и, если твоя семья — это только ты и больше никого, значит, тащить все тебе одному. И здесь ничем не помочь.
Глава 15
МАРИНА И ВАДИМ
— Мама, а что вы решили с праздником? Я так ничего и не поняла, — поинтересовалась Марина.
Она сидела на корточках в своем любимом цветастом дачном сарафане возле кустов клубники. Раздвигая руками большие резные по краям листья, Марина сначала немного любовалась крупными спелыми ягодами и только затем срывала их, кладя в корзинку. Невозможно было устоять, чтобы примерно каждую пятую ягоду не отправлять себе в рот.
— Совсем как в детстве, — каждый раз удивлялась Марина этому вкусу, который мгновенно уносил ее в то время, когда она бегала по этим дорожкам в одних трусиках и панамке. Вкус клубники со всеми своими малейшими оттенками был точно таким же, как тогда, хотя она сама совершенно изменилась. Как так?
— Что ты сказала? Я не расслышала, — переспросила Елена Федоровна, которая возилась рядом с цветами.
— Я спрашиваю, как вы готовитесь к празднику?
— Ой… — с силой ударив тяпкой по земле, сказала Елена Федоровна. — Отец что-то затеял и скрывает от меня. Устроил из этого тайну мадридского двора. А смысл? Какой в этом смысл? Обещал, конечно, что скоро все расскажет, только как бы уже не было поздно.
— Обожаю папу! Хочешь, я с ним поговорю?
— Пока не нужно. Я думаю, на днях все станет известно. Иначе ему же хуже будет.
Марина рассмеялась от услышанной угрозы матери, которая была немного уязвлена тем, что Сергей Иванович не делится с ней своим замыслом. От долгого сидения на корточках у нее затекли ноги. Она поднялась и подошла к Елене Федоровне, чтобы ее обнять.
— Мамочка, как же я тебя люблю! — сказала Марина. — Какие вы с папой хорошие!
— Ты знаешь, оказывается, этот махолет он мастерил по ночам, — теперь уже смеялась Елена Федоровна. — Совсем уже…
— Ты серьезно?
— Да, Вера слышала у нас на участке ночью загадочные звуки. Я сразу подумала, что это он, а кто же еще? Правда, я ему не говорила, что знаю. Мне просто было интересно, во что все это выльется. Нет, он что, меня совсем за дуру держит, в самом деле? А по поводу праздника Алешку приплел. Говорит, что тот задал ему один очень важный вопрос, от ответа на который много чего зависит. Ну вот правду говорят: что малый, что старый.
— Алешка может спросить, верю, — согласилась Марина.
— Вот это-то меня больше всего и беспокоит.
— Мам, а помнишь, как он в прошлом году замучил Жанну своими расспросами про углехождение?
— Я тебе скажу больше. — Елена Федоровна вкрадчиво смотрела в глаза дочери. — Он даже пробежал по этим углям.
— Что? — Марина приоткрыла рот от изумления.
— Да. Было дело.
— Мама… — всплеснула руками Марина. — Не ожидала, что ты это допустишь.
Елена Федоровна на этот жест махнула своей рукой:
— Я сама от себя не ожидала. Просто поняла, что можно разрешить, что это не опасно для него… и для меня.
— Что? Ты тоже?
— Ну.
— Невозможно. Удивительно.
— Главное — настроиться: холодная энергия — вниз, горячая — вверх, ты дышишь, перемещаешь эти энергии по своему телу и… бежишь. А после… Даже не знаю, с чем сравнить, но такое приятное тепло в ступнях и, самое главное, никаких ожогов.