Мужчина пробормотал что-то в знак согласия. Май Лан продолжала:
— Скажите ему, дядя, что племянница пришла от его старого друга, который просит у него одну старинную вещь.
Мужчина кивнул. Он привёл Май Лан в своё заведение и объяснил жене:
— Это моя племянница, понятно? Она приехала нас проведать. — И обернулся к Май Лан — Ну, поздоровайся же с тётей. Потом поедим.
Жена парикмахера поклонилась в ответ на приветствие Май Лан. Было видно, что она привыкла к таким посещениям и ни о чём не спрашивала мужа, помалкивала за своим прилавком.
Парикмахер показал Май Лан, куда поставить корзинку, потом сказал, чтоб она пошла во двор и принесла воды: пора готовить еду.
— Я дам тебе, племянница, рис — свари его. Спать ты будешь здесь, с тётей. Я ненадолго уйду.
Парикмахер дал Май Лан дрова, рис, сказал жене несколько фраз и ушёл. Май Лан отправилась во двор варить еду. Хозяйка сидела на пороге. Едва рис сварился, вернулся парикмахер. Он тихонько сказал Май Лан, что всё в порядке, и позвал всех ужинать.
Покончив с едой, парикмахер спросил Май Лан:
— Здоров ли святой отец?
— Его святейшество здоров, — ответила она.
— Он ничего не передавал лично мне?
— Он говорил, что очень доволен вами и верит вам, дядя.
Мужчина сделал вид, что эти слова не вызвали у него никакой реакции, только прижмурился за очками.
— И больше ничего?
— Я всё сказала, дядя. Он ещё добавил, что вам ежемесячно отчисляются деньги. Если вы хотите взять проценты с них или захотите вложить капитал в какое-то предприятие, его святейшество поможет вам.
— А мои дети?
Май Лан повторила то, что наказал ей передать старец:
— Старший собрался в военное училище в США. Второй скоро окончит школу в Далате.
Глаза за стёклами очков заблестели.
До самого позднего вечера парикмахер больше ни о чём не спрашивал Май Лан. Когда стало совсем темно, он запер дверь и сказал Май Лай, чтобы она ложилась спать на кровать вместе с его женой. Сам же он пододвинул бамбуковую лежанку вплотную к двери и лёг на неё.
Май Лан лежала во тьме без сна, думала, что почему-то не может заснуть на новом месте. Рядом с нею храпела, свернувшись клубочком, худенькая жена парикмахера.
Уже три дня ждала Май Лан старого друга с горы Нгыбинь. Когда в заведение входил какой-нибудь кадровый работник, старик Шинь спрашивал у него, не слыхал ли тот о зяте, перегруппированном на Север в 1954 году. Потом, указывая на Май Лан, вздыхал:
— Жена его… Жалко её. И где он сейчас находится? Кого ни спросишь, никто не знает…
Этой ночью, часов в двенадцать, не спавшая Май Лан услыхала, что кто-то стучится в дверь. Тотчас же проснувшийся хозяин внимательно прислушался к осторожному стуку. Узнав условный сигнал, он, не зажигая лампы, тихонько отодвинул задвижку. В дом проскользнула высокая стройная фигура. Узенький лучик от маленького карманного фонарика вырывал из тьмы светлое пятнышко, чуть больше крупной фасолины. Парикмахер позвал Май Лан и прошептал:
— Бери коробочку и пойдём!
И опять узкий луч фонаря выхватывал из тьмы светлое пятнышко тропинки — чуть побольше крупной фасолины. Три тёмные тени прошли из дома в подсобное строение. Ночная тьма не позволила Май Лан рассмотреть лицо пришельца, обратившегося к ней со словами:
— Я слышал, у вас есть японские антибиотики на продажу? Не откажите в любезности, разрешите, я взгляну.
Речь незнакомца свидетельствовала о том, что это образованный человек. Май Лан вынула металлическую коробку. Он взял её, потом вынул что-то из кармана. В лучике света блеснуло металлическое изображение иероглифа счастье. Фонарик погас, и мужчина возвратил Май Лан её коробочку. Потом обратился к хозяину дома:
— Будьте добры, выйдите, пожалуйста. Повинуясь приказанию, парикмахер молча удалился.
Когда они остались вдвоём, незнакомец спросил Май Лан:
— Что вам угодно?
— Старый друг с горы Нгыбинь справляется о здоровье и хотел бы получить от вас старинные вещи, — чётко произнесла Май Лан.
Казалось, незнакомец был взволнован. Минуту помолчав, он сказал:
— Мне нужна информация! Мне так нужна информация! Что он ещё передавал мне?
— Он передал, что готовится встретить вас. Собирайтесь возвращаться.
Незнакомец глубоко вздохнул. Потом вынул из кармана узенькую металлическую трубочку, похожую на капсулу для таблеток, и протянул её Май Лан:
— Будьте добры, передайте моему другу эту вещь. Спрячьте её как можно надёжнее. Здесь и ваша судьба, и моя тоже. Мы обязаны умереть, но не допустить, чтобы эта вещь попала в руки другого человека. — Он поднялся и совсем тихо добавил: — Хозяину ни слова. Я не боюсь, что он продаст, но каждый должен знать только своё дело. Таков принцип. Будет лучше, если эту ночь вы не поспите; А завтра утром, но раньше, отправляйтесь в путь. Помните, ваша судьба в наших руках. А я… Что ж, работа закончена, и я постараюсь стереть эту строку в дневнике моей жизни. Так и передайте моему другу.