— Ты только что пришёл?
— А, это ты. Что заказать?
— Спасибо. Немного сока. За густым слоем косметики всё же можно было разглядеть настоящие черты её лица. Длинное белое платье. Высокий воротник. Слегка подчёркивающий талию пояс. Тхюи Ханг — так звали девушку — отлично знала привычки Фан Тхук Диня. Он приглашал танцевать её только спокойные, красивые танцы: вальс, танго, бостон. Танцевал он действительно хорошо. Он не любил широко распространённые в то время шумные американские танцы: ча-ча-ча, мамбо, буги-вуги. Иногда, при хорошем расположении духа, Динь танцевал свинг, самбу, румбу, и танцевал легко, умело. Потанцевав, они садились за стол, шутили, смеялись. Он не позволял себе никаких грубостей в присутствии девушки. Тхюи Ханг очень уважала этого воспитанного, внимательного молодого человека.
В одиннадцать часов Фан Тхук Динь, расплатившись и оставив несколько монет на чай, поднялся из-за стола.
Тхюи Ханг проводила его до самой двери. Как обычно, они обменялись рукопожатиями, и девушка снова поднялась в танцевальный зал. Магазины уже закрылись, но на улицах всё ещё царило оживление. Фан Тхук Динь направился во дворец Залонг.
Американо-вьетнамский план № 1
В Сайгоне царили шум и беспорядок. Бронемашины, джипы с вооружёнными до зубов солдатами, одетыми в боевую форму, с рёвом проносились по улицам города.
Антенны радиопередатчиков поблёскивали рядом с жерлами орудий, готовыми выплеснуть на город море огня. Солдаты недоверчиво, с опаской посматривали друг на друга. Куда они едут, зачем? Этого никто не знал. Кто ими командует? Неизвестно. Солдаты не задают себе подобных вопросов. Надев форму марионеточной армии, они превратились в механизм и должны беспрекословно подчиняться, чтобы получать деньги, пускай даже ценой кровопролития. Им всё равно в кого стрелять, они даже готовы стрелять друг в друга, если за это платят деньги. Иногда колонна покрытых брезентом машин выползала из города. Что везли машины, куда они ехали? Этого тоже никто не знал.
К городу непрерывно подтягивались полицейские части. Многие из них попали сюда впервые. Вооружённые новеньким оружием полицейские занимали перекрёстки улиц. В полицейских участках появились пулемёты, автоматы, пистолеты. Откуда доставлено это оружие? Что намеревались делать полицейские? Этого тоже никто не знал.
Этого никто не знал потому, что в Сайгоне в те дни но было хозяина, а точнее — происходила смена хозяев. Между проамериканскими и профранцузскими силами шла ожесточённая схватка. А за их спинами велась борьба между их хозяевами — старыми и новыми колонизаторами. Радиостанция Сайгона не жалела слов и красок, расхваливая премьера Нго, который «после долгих лет вынужденной разлуки с родиной вернулся в страну». Радиостанция марионеточной армии в свою очередь изображала Нго Динь Дьема в самых чёрных красках, заявляя, что он намерен расколоть государство, уничтожить свободу и демократию.
Генерал Ле Куанг Винь (Ба Кут), отколовшийся от секты Хоа Хао, тайно ввёл в город четыре тысячи солдат. Радиостанция секты Бинь Суен, расположенная в пригороде Сайгона, в районе моста «Y», поносила Нго Динь Дьема, подстрекала жителей эвакуироваться из города. Все магазины закрылись. Громкие орудийные залпы наводили на всех страх. Рыночные цены на рис и другие продукты питания подскочили вверх. Люди, которым необходимо было выйти в город, пробирались по улицам, озираясь по сторонам. Время от времени, разрезая плотные тучи, над городом пролетали самолёты. По улицам, разбрасывая листовки, пронёсся джип без опознавательных знаков. Из репродуктора на нём доносился призыв решительно поддерживать премьера Нго. Джип задержали полицейские из секты Бинь Суен. Сайгонская печать писала в те дни, что американцы могут «сменить лошадей посреди реки». Распространялись слухи, что американский посол Колин тоже якобы хочет сменить Нго Динь Дьема.
Сайгон был как бы на пороховой бочке, которая вот-вот взлетит на воздух. Дворец Залонг казался полностью изолированным. С Нго Динь Дьемом здесь оставалась лишь специальная рота во главе с филиппинским полковником Наполеоном Валериано и тремя другими филиппинскими офицерами, организовавшими и обучившими эту роту.
Солдаты всех других подразделений из дворца ушли. Нго Динь Дьем не покидал своей резиденции. С ним неотступно находился Нго Динь Ню, который беспрерывно курил, проводил совещания, вёл сложные подсчёты, расставлял солдат, звонил по телефону известным ему генералам марионеточной армии и подкупленным на американские деньги руководителям воинских подразделений религиозных сект. Марионеточные деятели, имевшие богатый опыт, знали, что время французов на вьетнамской земле прошло, и поэтому стремились через братьев Нго укрыться под крылышко новых хозяев, располагавших несравненно большими суммами денег.