— Иди сюда, есть дело.
— Нет, — спокойно ответила Тхюи Ханг. — Вы меня с кем-то перепутали. Я никого в этом доме не знаю.
Полицейский медленно подошёл к машине и открыл дверцу:
— Сказал ведь, выходи. Там узнаешь.
Тхюи Ханг отрицательно покачала головой. Тогда он схватил её за руку и стал вытаскивать из машины. Она хотела было закричать, но в этот момент из дома выскочило несколько человек с перекошенными от злости лицами. Водитель такси начал было что-то бормотать, но полицейский приставил к его щеке дуло пистолета.
— Заткнись! — крикнул он. — Я уже записал твой номер. Не смей открывать рот и после того, как уберёшься отсюда.
Поняв, что сопротивляться бесполезно, Тхюи Ханг вышла из машины и в сопровождении полицейских вошла в дом. Здесь было много комнат, каждая из которых не походила на другую. Полицейский ввёл её в залитое неоновым светом помещение, обставленное под гостиную: кожаные кресла, бар, в углу телевизор. Полицейский — а точнее, сотрудник разведки, переодетый в полицейскую форму, ибо этот высотный дом был одним из четырёх, в которых размещались следственные органы сайгонского отделения ЦРУ, — указал Тхюи Ханг на кресло и тут же исчез.
Она с тревогой разглядывала обстановку комнаты, лихорадочно думая о том, зачем её задержали и что с ней намерены сделать. Вскоре в комнате появился высокий американец в серых брюках, в пёстрой рубашке с короткими рукавами. В руках у него был портфель, Он спокойно уселся напротив Тхюи Ханг, щёлкнул зажигалкой и закурил. Своим по-кошачьему цепким и немигающим взглядом он пробежал по всей фигуре Тхюи Ханг. Она не выдержала и отвернулась. Он ухмыльнулся и заговорил на не совсем чистом вьетнамском языке:
— Здравствуйте, Тхюи Ханг, вы здоровы? — Не дождавшись ответа, продолжал: — Чем занимается ваш отец? Где он?
— Восемь или девять лет назад он покинул дом и куда-то ушёл, куда — мне не известно, — неохотно ответила Тхюи Ханг.
— То есть ушёл за Вьетконгом, да?
— Я сказала, что мне не известно.
— Мать ваша работает? Где?
— Мама умерла.
— Что вы делали во времена, когда здесь были французы?
— Училась.
— Как долго вы работаете в баре «Либерти»?
— Два года.
— Какой у вас заработок?
— Восемь тысяч шестьсот пятьдесят пиастров, не считая чаевых.
— Кто обычно даёт вам чаевые?
— Посетители бара, всех не помню.
Томас хмыкнул, открыл набитый бумагами портфель, достал фотографию и протянул её Тхюи Ханг.
— Кто это? Вы знаете его?
— Да, я знаю этого человека, — ответила Тхюи Ханг, посмотрев на фото.
— Вот и хорошо, — обрадовался Томас— Я хочу, чтобы вы рассказали мне о нём.
— Это завсегдатай нашего бара. Он обычно разговаривает со мной, он весел, вежлив. Он говорил мне, что учился во Франции.
— Нет, — прервал её Томас. — Мы хотим знать больше.
— Говорю, что знаю, — покачала головой Тхюи Ханг. — Большего я о нём не знаю.
Томас пытливо посмотрел на неё и перешёл на другую тему.
— Вы покупаете старинные картины, не так ли? Вы что, занимаетесь ими? А какого жанра вам правятся старинные картины?
— Нет, я не занимаюсь старинными картинами, — холодно ответила Тхюи Ханг.
Томас по-прежнему внимательно смотрел на неё.
— Как же так, разве они не нравятся вам? А почему же печатаете объявления о покупке картин? — Он достал из портфеля газету «Тхой дай» и указал Тхюи Ханг на помещённое там объявление, полагая, что. припёр её к стенке.
— Это не моё объявление, — всё так же холодно сказала Тхюи Ханг.
— Почему? — удивился Томас— Здесь же ясно написан адрес. Если это объявление дали не вы, то кто же?
— В доме помер сто шестьдесят пять по улице Во Зи Нгуи два съёмщика, — продолжала Тхюи Ханг прежним тоном. — Я живу наверху. А внизу хозяин другой. Я думала, что, перед тем как спрашивать меня, вы это тщательно проверили. Почему вы не спросили в редакции, кто давал это объявление?
Томас не ожидал такого поворота. Он верил в документ, вручённый ему Лэнсдейлом, и потому не стал его перепроверять. Встретив нежданный контрудар, он утратил равновесие и повысил тон.
— Так кто там живёт внизу? — спросил он.
— Никто там не живёт, — с расстановкой ответила Тхюи Ханг. — По раз вы хотите знать, то могу уточнить следующее. Нижний этаж снимает министр Чан Ван Тхиен, там он встречается со своими любовницами, там он договаривается с разными начальниками и их жёнами, с высшими офицерами об увеселительных поездках в Далат. Разве вы не слышали об обществе нудистов, созданном этими господами и дамами? Каждое объявление о покупке старинных картин — это их условный знак об очередной вечеринке в духе группового секса.