Целую неделю я просидела в квартире Власова как пленница.
Учитывая, что в последнее время компания работала семь дней в неделю, представляю, как они продвинулись в проекте Гордова.
Мой же день не был насыщен событиями и состоял из рутинных однообразных действий: встать, проверить входную дверь, позавтракать, умыться, почитать, выпить кофе, посмотреть телевизор, послушать музыку, поспать, пообедать, снова почитать, ещё кофе, очередная попытка открыть дверь, поплакать, скушать какой-нибудь десерт, обыскать квартиру, поужинать, сходить в душ, лечь спать. А потом, ночью, когда Дмитрий появлялся в своей спальне, был секс. Но, не такой как раньше – дикий или жёсткий, да и нежным его назвать было бы трудно. Создавалось впечатление, что он хочет удостовериться, не забыла ли я его тело, прикосновения и в принципе нашу близость. Власов будто клеймил меня, оставляя на мне свой запах, который в течение следующего дня неминуемо выветривался.
Этот нездоровый интерес, который он методично стал взращивать в себе, не сулил ничего хорошего.
Считая дни и ночи, проведённые с ним, появилась лёгкая апатия от того, что мои личные вопросы пришлось поставить на паузу.
Занять свои мысли чем-то дельным – стало необходимостью.
Даже в библиотеке, где было масса интересной, а главное редкой литературы, я не смогла полностью отключиться от насущных проблем.
Еще была попытка раскопать какую-нибудь интересную информацию, но из различных дневников и каких-то семейных архивов что-то конкретное узнать о мужчине мне так и не удалось.
Тёмная семейка, которой нет в сводках.
Когда я готовилась к приезду в этот город, то рассчитывала, что прибуду с полными данными, но ошиблась. В городе есть и те, о ком никому ничего не известно.
Так что и тут – провал.
Удалённая работа, которую мне приносил Власов, давалось с трудом, так как не видеть процесс и координировать его – это полнейший идиотизм.
Однако мой пленитель не желал менять порядок вещей.
Благо, хоть девочкам позволил сообщить о положении дел.
В итоге время тянулось словно заколдованное.
Погода за окном стремительно менялась. Казалось, вот-вот выпадет первый снег, что, несомненно, огорчило бы Артура. Но тяжёлые серые тучи, проплывая над самыми верхушками зданий, задевая их шпили, пока только угрожали.
Вообще, стоит признать, что Дмитрий старался сделать моё пребывание в заточении как можно приятнее. Больше не было воспитательных мер по принципу «кнута и пряника». Сейчас он пытался создать между нами нечто большее, чем просто подчинение.
И, несмотря на то, что его поступки отдавали одержимостью, в какой-то степени у него это получилось.
В моей многострадальной душе, помимо осколков прошлого зародилось нечто, что не опишешь парой обычных слов…
Такое чувство, будто я стала обладателем некой неосязаемой ценности, недоступной для других.
Или может это тепло, крошечный источник света, согревающий изнутри, хотя…
Больше похоже на невесомость, когда ты паришь…
И предвкушение…
Не знаю… это сложно объяснить, и больше походит на стокгольмский синдром, однако, есть одно слово, подходящее для этого непонятного состояния:
«Мало»…
«Этого» слишком мало, что бы оно задержалось в моём сердце надолго.
Но, я хотя бы знаю, что всё ещё могу искренне чувствовать и ощущать.
Неделя… она показалась вечностью, определенно ставшей будущим приятным воспоминанием… только… всё когда-нибудь заканчивается.
– Милана, – ранним утром выдернул меня из утомительных размышлений напряжённый голос Власова, который этой ночью отсутствовал в собственном доме, – Просыпайся, мы едем в компанию.
18.09.2023.
Город N. Компания «Альфа». 09:30.
Мы молчали. Утренние сборы, завтрак и дорога до офиса – всё молча.
Сейчас, поднимаясь в лифте на этаж руководства, чтобы поучаствовать в ежедневном собрании, я чувствовала волнение. Почему такие резкие перемены? Что произошло? И до какого момента вообще он рассчитывал удерживать меня? Его планы нарушили? Или просто угас интерес?
Вопрос уйма, но задавать их вслух я не осмелилась.
Как есть.
Входя в приёмную, не сразу заметила секретаршу, некогда охотно демонстрирующую свои телеса всем подряд.
Сейчас это барышня меня удивила. Наглухо запахнутый жакет и бледность. Её будто сильно напугали, вследствие чего она теперь не рискует отсвечивать.
– Доброе утро, – вежливо поприветствовала юную особу.
Вышеупомянутая, до этого определенно не заметившая нашего прихода, подскочила и, словно став свидетелем второго пришествия, с благоговение пролепетала, слегка заикаясь: