– Ты так и будешь ходить за мной по пятам? – пыталась устроиться на ночлег в своём шатре.
Домой мы не поехали, потому что оказалось, работы ведутся не только днём, но и ночью, и сейчас привезли стеклянные чаши для фонтанчиков, которые следует смонтировать и установить.
– Он на тебя слишком пристально пялился, – бубнил Власов, бросая свои вещи рядом с моими.
– Герман за целый день ни разу не вышел из своего шатра.
– Тебя это огорчает?
Вопрос, заданный с вполне распознаваемой интонацией меня взбесил:
– Молчи.
– Может ты соскучилась по острым ощущениям и хочешь вспомнить бурное прошлое?
– Кто бы говорил?! Мне кажется, есть и тот, кто создает мне не менее бурное настоящее!
Мой телохранитель уставился на меня, будто я вкрай охренела.
Этого пока для меня было достаточно, так что, более не смотря на возмущённого Дмитрия, я выскочила из шатра и направилась к воде.
Холодный воздух. Идеальная водная гладь и чьё-то присутствие за моей спиной.
– Уйди. Я хочу побыть одна.
– Как грубо. Мне кажется, я не заслужил такого обращения.
Все процессы в организме будто замерли. Страх – единственное, что ощущалось.
Пока я стояла в оцепенении, понимая, что одна, без защиты… над ухом раздалось вкрадчивое:
– Милана… вы не ответили. Разве я заслуживаю такого обращения?
Его горячий язык скользнул по краю уха, завершив своё шествие лёгким укусом.
Меня словно током пробило.
Мерзость!
Неосознанно отскочила от него на метра два, не меньше, и в ужасе уставилась на дьявольское лицо, лучащееся довольством в вечерних сумерках:
– Ч-что вы себе позволяете?
– А что такое? Я вас оскорбил?
Герман стоял неподвижно, но мне инстинктивно хотелось отступить.
– Это всего лишь наказание за беспочвенно грубые слова в мой адрес.
Наказание…
Как же страшно это звучит…
Голова слегка закружилась.
– Не делайте так больше.
Плохо…
– А то что? Вы пожалуетесь своему церберу на меня?
Понимая, что в таком случае разразится скандал и у компании, да и у Власова в частности, возникнут грандиозные проблемы, я приняла тот факт, что всё-таки попала в ловушку, расставленную Гордовыми.
Но…как же мне сейчас плохо...
В голове зароились голоса и фразы, уносящие в тревожные моменты, малодушно считающиеся мной забытыми:
«Теперь ты знаешь, что делать…»
«Так-так… наша бунтарка всё ещё не желает следовать правилам?»
«... с первым снегом, мои дорогие, с первым днём вашей новой жизни…»
«Это Милана Соколова, моя одногруппница. Прошу любить и жаловать!»
«Сладкая…»
«Ну, что, неудачница, развели тебя как лохушку?»
« Я не ем мясо»
Тошнит…
«Ты почему ещё не уехала?!»
«Дыши»
«Вы должны лучше охранять свою подопечную! Раны на женщине – это неприемлемо!»
«Аида! Очнись! Очн…»
В голове, будто что-то взорвалось и дыхание резко перехватило…
«Того, что ты ищешь, тут уже давно нет. Ил укажет дорогу…»
«Милана... а мы с вами раньше нигде не встречались?»
«Мне отсюда не выбраться…»
«С этого момента ты сама по себе. Прощай»
Тряпка! Просто продержись ещё немного!
– Нет, это моя личная просьба. Мне неприятно.
Услышав последние слова, улыбка испарилась с его губ. Он совсем не замечал моего состояния, продолжая играть в свои игры.
Извращённые игры.
Сейчас передо мной стоял мужчина с чёрными глазами и ледяной маской на лице.
– «Неприятно»…, – теперь он повернулся в сторону воды, как бы говоря сам с собой, – В таком случае, возможно, мне действительно не стоит больше так поступать?
Всё ещё плохо…
Руки окоченели.
Но, услышав последние слова, моё сердце, опомнившееся некоторое время назад, пустилось вскачь как бешенное.
Может быть он…
– Или…, – очередная волна страха прошлась по моему телу, заставляя трястись, – Вам просто следует быть со мной чуточку нежнее? – Герман развернулся и парой шагов сократил между нами расстояние, – Тогда и «неприятных» последствий велика вероятность избежать.
Последнюю фразу он сказал мне куда-то в висок, слегка прижавшись к нему губами.
Эта стало последней каплей…
Послышались шаги.
– Вы дрожите, Милана. Не ожидал, что моя персона вызывает у вас столько эмоций.
Не смогла стерпеть…
Он резко отшатнулся, когда к нам почти вплотную подошёл Дмитрий.
– Милана? Ты в порядке? Что тут происходит?
Я стояла неподвижно, обречённо глядя на своего спасителя.
Из моего носа тонкими струйками потекла кровь, окропляя алой жидкостью чёрный ил под моими ногами.
– Милана!
Оба мужчины переполошились.