Илиада

Гектору быстро в ответ возразил Александр боговидный:
«Гектор, ты вправе хулить, и твоя мне хула справедлива.
⁶⁰ Сердце в груди у тебя, как секира, всегда непреклонно:
Древо пронзает она под рукой древодела и рьяность
Мужа сугубит, когда обсекает он брус корабельный:
Так в груди у тебя непреклонен дух твой высокий.
Не осуждай ты любезных даров златой Афродиты[471].
⁶⁵ Нет, ни один не порочен из светлых даров нам бессмертных;
Их они сами дают; произвольно никто не получит.
Ныне, когда ты желаешь, чтоб я воевал и сражался,
Всем повели успокоиться, Трои сынам и ахейцам;
И посреди их поставьте меня с Менелаем героем;
⁷⁰ Мы за Елену Аргивскую с ним перед вами сразимся.
Кто из двоих победит и окажется явно сильнейшим,
В дом и Елену введет, и сокровища все[472] он получит.
Вы ж, заключившие дружбу и клятвы святые, владейте
Троей холмистой; ахейцы же в Аргос, конями богатый,
⁷⁵ Вспять отплывут и в Ахаию, славную жен красотою».
Так говорил, и восхи́тился Гектор услышанной речью;
И, на средину исшед и копье ухватив посредине,
Спнул фаланги троянские; все успокояся стали.
Но на Гектора луки ахеян сыны[473] натянули.
⁸⁰ Многие метили копьями, многие бросили камни.
К ним громогласно воззвал повелитель мужей Агамемнон:
«Стойте, аргивцы друзья! не стреляйте, ахейские мужи!
Слово намерен вещать шлемоблещущий Гектор великий».

Рек, — и ахеяне пре́рвали бой и немедленно стали
⁸⁵ Окрест, умолкнув; и Гектор великий вещал среди воинств:
«Сонмы троян и ахеян красивопоножных! внимайте,
Что предлагает Парис, от которого брань воспылала.
Он предлагает троянам и всем меднолатным ахейцам
Ратные сбруи[474] свои положить на всеплодную землю;
⁹⁰ Сам посреди ополчений с воинственным он Менелаем
Битвой, один на один, за Елену желает сразиться.
Кто из двоих победит и окажется явно сильнейшим,
В дом и Елену введет, и сокровища все он получит;
Мы ж на взаимную дружбу священные клятвы положим».

⁹⁵ Рек он; ахейцы безмолвные все сохраняли молчанье;
И меж них провещал Менелай, знаменитый воитель:
«Ныне внимайте и мне; жесточайшая горесть пронзает
Сердце мое; помышляю давно я: пора примириться
Трои сынам и ахейцам; довольно вы бед претерпели
¹⁰⁰ Ради вражды между мной и Парисом, виновником оной.
Кто между нами двумя судьбой обречен на погибель,
Тот да погибнет! а вы, о друзья, примиритесь немедля.
Пусть же представят и белого агнца, и черную о́вцу[475]
Солнцу принесть и земле; а Крониду пожрем[476] мы другого.
¹⁰⁵ Пусть призовут и Приама владыку, да клятву положит
Сам (а сыны у него напыщенны[477], всегда вероломны),
Да преступник какой-либо Зевсовых клятв не разрушит:
Сердце людей молодых легкомысленно, непостоянно;
Старец, меж ними присущий, вперед и назад прозорливо
¹¹⁰ Смотрит, обеих сторон соблюдая взаимную пользу».

Так говорил; и наполнились радостью оба народа,
Чая почить наконец от трудов изнурительной брани:
Коней становят в ряды, с колесниц своих прядают сами;
Быстро снимают доспехи, на землю слагают их близко
¹¹⁵ Друг против друга: меж воинств осталося узкое поле.

Гектор немедленно к граду глашатаев двух посылает
Агнцев поспешно принесть и вызвать владыку Приама.
Царь Агамемнон равно повеление дал Талфиби́ю[478]
К сеням ахейским идти и принесть на заклание агнца;
¹²⁰ Он поспешил, повинуясь державному сыну Атрея.

С вестью Ирида явилась к Елене лилейнораменной.[479]
Вестница, образ принявши любезной Елене золовки,
С коей в супружестве был Антенорид царь Геликаон,
Образ младой Лаодики, прекраснейшей дщери Приама,
¹²⁵ В терем вошла, где Елена ткань великую ткала,
Светлый, двускладный[480] покров, образуя на оном сраженья[481],
Подвиги конных троян и медянодоспешных данаев,
В коих они за нее от Ареевых рук пострадали.
К ней приступив, быстроногая так говорила Ирида:
¹³⁰ «Выйди, любезная нимфа[482], деяния чудные видеть
Конников храбрых троян и медянодоспешных данаев.
Оба народа недавно, стремимые бурным Ареем,
В поле сходились, пылая взаимно погибельной бранью.
Ныне безмолвны стоят[483]; прекратилася брань; ратоборцы
¹³⁵ Все на щиты преклонилися, копья их воткнуты в землю.
Но герой Александр и Атрид Менелай браноносный
Выйти желают одни за тебя на копьях сразиться,
И супругой любезной тебя наречет победитель».
Так изрекла и влияла ей в душу сладкие чувства,
¹⁴⁰ Думы о первом супруге, о граде родимом и кровных[484].
Встала она и, сребристыми тканями вкруг осеняся[485],
Быстро из дому идет со струящеюсь нежной слезою.
Следом за ней поспешили прислужницы верные обе[486],
Эфра, Питеева дочь[487], и Климена, с блистательным взором[488].
¹⁴⁵ Скоро они притекли ко вратам возвышавшимся Скейским[489].
Там и владыка Приам, и Панфой[490], и Фимет благородный,
Клитий, божественный Ламп, Гикетаон, Ареева отрасль,[491]
Укалегон, и герой Антенор[492], прозорливые оба,
Старцы народа сидели на Скейской возвышенной башне[493],
¹⁵⁰ Старцы, уже не могучие в брани, но мужи совета,
Сильные словом, цикадам подобные, кои по рощам,
Сидя на ветвях дерев, разливают голос их звонкий:
Сонм таковых илионских старейшин собрался на башне.
Старцы, лишь только узрели идущую к башне Елену,[494]
¹⁵⁵ Тихие между собой говорили крылатые речи:
«Нет, осуждать невозможно, что Трои сыны и ахейцы
Брань за такую жену и беды столь долгие терпят:
Истинно, вечным богиням она красотою подобна!
Но, и столько прекрасная, пусть возвратится в Элладу;
¹⁶⁰ Пусть удалится от нас и от чад нам любезных погибель!»

471

златой Афродиты — Греческая поэзия вообще склонна характеризовать как золотое все, что принадлежит богам, но для Афродиты эпитет «золотая» является особенно характерным.

472

сокровища все — сокровища, похищенные Парисом в Спарте вместе с Еленой.

473

ахеян сыны — ахейцы.

474

ратные сбруи — оружие и доспехи.

475

Земле (Гее) и подземным богам приносились в жертву черные животные; мужским божествам — обычно животные мужского пола, а женским — женского.

476

пожрем — т. е. принесем в жертву.

477

напыщенны — надменны, дерзки.

478

Талфибий — глашатай Агамемнона (см.: I, 320—321).

479

Ирида, вестница богов, действует здесь по собственному побуждению. Ср. еще V, 353—354 и XXIII, 198—211.

480

двускладный — Такой большой величины, что его можно было носить, сложив вдвое.

481

образуя ~ сраженья — Имеется в виду тканый цветной узор.

482

нимфа — Здесь обращение к молодой женщине.

483

стоят — У Гомера: «сидят».

484

кровных — У Гомера говорится о родителях Елены — Тиндарее и Леде. В древнегреческих мифах божественное отцовство (Елена — дочь Зевса) никогда не исключает сыновней (или дочерней) любви к земному «законному» отцу. Ср., например, отношение Геракла к Амфитриону в трагедии Еврипида «Геракл».

485

вкруг осеняся — т. е. набросив в виде покрывала на голову. Благородная женщина не могла, по гомеровским представлениям, появиться среди посторонних без покрывала.

486

Гомер рисует нам общество, в котором женщина высокого социального положения появляется непременно в сопровождении служанок (см., напр.: Од., XVIII, 184).

487

Эфра, Питеева дочь — мать афинского царя Тесея, которой тот доверил похищенную им некогда юную Елену. По рассказу «Киприй», Диоскуры освободили Елену и увели в Спарту Этру (Эфру), которая затем и попала в Трою вместе с бежавшей с Парисом Еленой.

488

Климена, с блистательным взором — Трудно сказать, имел ли Гомер здесь в виду какой-то определенный персонаж более древних сказаний. В подлиннике Климена названа «волоокой» — к ней применен один из постоянных эпитетов богини Геры (см., напр.: I, 551).

489

ко вратам возвышавшимся Скейским — Скейские ворота, которые вели на запад, в сторону ахейского лагеря, были главными воротами Трои.

490

Панфой — жрец Аполлона или прорицатель; Аполлон покровительствовал его сыну (Ил., XV, 521—522).

491

Из ст. Ил., XX, 238 явствует, что Клитий, Ламп и Гикетаон были сыновьями Лаомедонта, братьями Приама.

492

Антенор — Ср.: VII, 347—364.

493

на Скейской возвышенной башне — на башне над Скейскими воротами.

494

Эти стихи вызвали в свое время восхищение Лессинга (Лаокоон. Гл. 21).