— Он в партизанах был? — с интересом спросил Миша.
— Нет, не в партизанах. А кое с кем из подпольщиков связь имел… По-честному работал.
— Ему сказали, что он награду может получить, — заметила Оля. — Но он никуда не пошел и говорить про это не стал. Не захотел. Вот про всякие морские приключения рассказывает, а про это — никогда.
— Порядочный человек, потому и не выхваляется, — ответил дед и, поднявшись с табурета, совсем другим тоном проговорил: — Ну, поздно, ребятки, идите и не ссорьтесь с бабушкой. Она старенькая, а старых людей надо уважать. Слышишь, Олёк?
— Да я, деда, ничего… — смущённо начала она.
А ты не оправдывайся. Я тебя знаю. Вероника Александровна твоя бабушка и, главное, наша гостья. Не забывай об этом. Нехорошо, если скажут: она невоспитанная девочка, дед ее ничему не учит.
— Я постараюсь, деда, чтоб не сказали, — совсем тихо проговорила Оля.
Глава тринадцатая
Несколько дней прошло после разговора капитана Игнатенко с Николаем Степановичем, но капитан вce еще не видел Славу. Накануне выхода в море, возвращаясь на судно, Алексей Петрович нарочно сделал крюк, чтобы пройти мимо разрушенных причалов. Николай Степанович уже взял Семена к себе, а он, капитан Игнатенко, все еще не выполнил своего обещания. Славы нигде не было видно. Он словно совсем исчез из порта.
Трудный рейс предстоял Алексею Петровичу, и хотелось еще до выхода в море повидать «цыганенка», как он мысленно называл Славу.
День уже подходил к концу, а вечером предстояла поездка на вокзал — нужно проводить товарища, уезжающего на Балтику. И на завтра отложено столько дел, что на розыски Славы времени никак не найти.
Алексей Петрович дважды прошел вдоль разрушенных причалов, где пристань поросла редкой и жесткой травой.
Около воды грохотал небольшой кран. Стрела его, точно большая удочка с крючком, свешивалась над морем. К толстому крючку-гаку тянулись из воды стальные тросы.
Под водой работали водолазы. Шланги черными змеями извивались по берегу к стене, в тени которой сидел загорелый моряк в парусиновой робе. На нем были надеты наушники. Телефонную трубку моряк держал в руке и отдавал в нее приказания водолазу. Увидев Алексея Петровича, моряк кивнул, указывая головой на трубку, — говорить не могу.
Из моря на поверхность поднимались пузыри, точно там копошились огромные крабы.
— Вира, вира по-малу, — пробасил моряк. И кран заработал, натянулись и побежали вверх тросы.
Из воды показалась круглая металлическая голова водолаза со стеклянными оконцами для глаз.
Алексей Петрович обошел кран. Не может быть, чтоб ребята не пришли посмотреть на такое интересное зрелище, как работа водолазов.
И, действительно, неподалеку он заметил огненнорыжую голову, склонившуюся над извлеченным из воды ломом.
Витя сидел на корточках и гаечным ключом что-то отвинчивал.
— Здорово, изобретатель! — приветствовал его Алексей. Петрович.
Витя поднял красное потное лицо и улыбнулся.
— Здравствуйте, Алексей Петрович! Вы только посмотрите, резьба на гайках почти стерлась, — сказал он радостно. — Песок понабивался, ил, а если немножко почистить, все это можно пустить в дело!
Витя вытер тыльной стороной ладони лоб, но от этого он не стал чище.
— А тебе очень нужны эти гайки? Ты собираешься что-нибудь строить?
— Я нет. Но в порту и в мастерских такие вещи пригодятся.
— Так, так. А что же ты тут один работаешь?
— Олю и Сеню я на другой участок послал. К пляжу. Туда еще ребята из школы пришли, помогают. Если бы мы все здесь собрались, нас могли бы выгнать. Не каждому втолкуешь, что мы дело делаем. Знаете, взрослые люди иногда бывают очень несознательные, — доверительно сообщил Витя.
— Бывают, — согласился Алексей Петрович.
— Им объясняешь, что мы для общей пользы стараемся, а они шутки строят… Просто отбивают охоту работать.
Алексей Петрович успокоил Витю: он не относится к числу таких, и посоветовал обратиться к комсоргу порта. Сбор железного лома — очень важное дело. Не мешало бы также собирать цветной металл. Алексей Петрович даже пообещал сказать боцману, чтобы он выдал для этого ребятам несколько деревянных ящиков.
— А что это не видно вашего цыганенка — Славу? — спросил Алексей Петрович.
— Да он вообще от нас в стороне. Гордится. А последнее время я его совсем не встречаю, — ответил Витя.