Оля взглянула вверх на маяк. Он все еще был слеп. А вдруг с дедом что-нибудь случилось? Когда приходила эта страшная мысль, Оля забывала, что сама может оказаться в море и разбиться о камни.
Они старались обмануть волны. Когда это не удавалось, они хватались за «мачты» и крепко, всем телом прижимались к ним. Черная, тяжелая волна шипела, тащила их за собой. Но стальные «мачты», вмурованные в бетон, были надежны. Днем, когда на них висели сети и огромные сачки, Семен как-то не замечал этих склоненных прочных столбов… Сейчас они спасали ребят.
Семену казалось, что они уже давно бегут по стенке, позади осталось с полкилометра, а маяк как будто не приблизился. Ребята задыхались от бега и от соленой воды, забивавшей рот, глаза, уши… И вдруг совсем неожиданно перед ними вырос маяк. Несколько ступенек вверх — и они очутились за его надежными стенами.
— Ой, Сенька? — выдохнула Оля и прижала руку к щеке, точно ей было очень больно.
— Боишься за деда? — догадался Семен.
— Ну, что ты?! Сейчас зажжется, — с трудом переводя дыхание, попытался успокоить ее Витя. Но Оля как-будто не расслышала. Освободившись от веревки, она ощупью пошла вперед. Потом они в полутьме спустились вниз по крутым ступеням и вошли в комнату, где обычно дежурил Иван Тимофеевич.
— Деда! — вскрикнула Оля. Иван Тимофеевич стоял у стены и отверткой завинчивал шуруп на рубильнике.
— Олёк, родная! Ты… Тебя волной могло… зачем ты?
Оля подбежала к нему:
— Деда! Я боялась… за тебя…
— Я ничего. Как вы, ребятки, в такой шторм решились? Как добрались?
— Маяк ведь… он не горит, — проговорил Витя.
— Почему, деда?… Почему маяк… — запинаясь, спросила Оля, хотя ей стало легче оттого, что дед жив и здоров.
— Не горит. Вот и товарищ Киреев не поймет отчего, — ответил Иван Тимофеевич. Теперь и Оля заметила, что ее дед не один. Худощавый человек в черном комбинезоне, которого они видели в порту с мотком провода у будки Хорька, стоял на лесенке. Лесенка была прислонена к стене, и он проверял сложное переплетение проводов.
Увидев ребят, Киреев кивнул нм и снова занялся своим делом.
Семен и Витя остались у дверей, не решаясь идти дальше.
— Вот, товарищ Кириеев, знающий, опытный человек, и он не разберет, почему маяк закапризничал. — Иван Тимофеевич широкой ладонью потер лоб.
Витя отошел от двери и остановился неподалеку от Киреева.
— Обязательно после передатчика радиомаяк закончу, — негромко проговорил он, обращаясь к Оле.
Она не ответила, продолжая наблюдать за Иваном Тимофеевичем. Крупные капли пота выступили у него на лбу и переносице. Жаль, ужасно жаль деда. Особенно * больно смотреть, как у него дрожит рука, когда он касается отверткой плоских головок шурупов.
— Здесь все в порядке, — сказал скорее для себя, чем для других, Киреев, спускаясь с лестницы.
— А питание током не нарушено? — спросил Витя тоном знатока.
— Проверял. В порядке, — ответил Киреев.
Витя подошел ближе и с интересом продолжал наблюдать за работой электрика.
— А здесь все в порядке? — снова спросил он, указывая на круглый диск с медными стрелками.
— Сейчас проверим. Ну-ка, дай мне со стола контрольную лампочку.
Семен сидел на пороге и с некоторой завистью наблюдал, как умело Витя помогает электрику и как они, два сведущих в электричестве человека, советуются на своем техническом языке.
— Деда, если б можно было костер разжечь, — проговорила Оля. — Они с судна бы увидели.
Иван Тимофеевич грустно покачал головой.
— Про костры, Олёк, только в книгах красиво получается. Если бы даже удалось разжечь, так это только может сбить Алексея Петровича. Он решит — костер горит в степи… и как раз сядет на волнолом… Хотя бы задержался Алеша в море…
— Но ты ведь не виноват, деда! — жалобно сказала Оля.
— Моя вахта. В мою вахту авария. Как же я не виноват, Олёк? Но даже не в этом дело… Такое судно! Оборудование и… и там Алексей Петрович… Лучше бы я сидел весь день после ночной вахты на маяке. Тогда ничего бы не случилось.
Между тем Витя и Киреев, взяв с собой инструменты, направились к выходу.
— Пойдем с нами. Ты подержишь нам лампу, — обратился Киреев к Семену. — Надо проверить всю проводку, потому что здесь как будто в порядке.
Семен торопливо поднялся и вышел за Киреевым и Витей. Оля с дедом остались одни. За стеной ревело море, а рядом громко тикали часы. Специальные часы, по которым вспыхивал и затухал маяк.