— Плохо я в технических делах разбираюсь. А в наши дни так нельзя, — проговорил Иван Тимофеевич.
— Деда, ты только не волнуйся, только не волнуйся, — сказала дрожащим голосом Оля. — Еще раз все внимательно осмотри. Давай вместе…
Они подошли к большому щиту с приборами. Оля хорошо знала каждый из них, знала, для чего они нужны, но не интересовалась их устройством. Вот если бы она так, как Витя, любила технику, кто знает, может, помогла бы сейчас деду! Иван Тимофеевич как-будто немного успокоился, но только внешне, чтобы Оля не так волновалась за него.
Он молча провернул каждый проводок, каждый контакт… А часы, казалось, тикали громче, чем шумели волны. На них было уже одиннадцать…
— И там проводка в порядке, — озабоченно сказал Киреев, появляясь на пороге. — Повреждение все-таки где-то здесь. Спасибо, ребята, за помощь.
Витя с виноватым видом подошел к Оле. И она укоризненно покачала головой: эх ты, изобретатель!
Семен уселся на прежнее место у двери.
— Время идет и часы тикают только впустую, — печально проговорила Оля.
— А как нм не впустую тикать? — рассеянно спросил Семен, чтобы опять не наступило тягостное молчание, во время которого так слышны вздохи Оли.
— Когда маяк исправен, то качается маятник и вспыхивает свет на маяке, — пояснила она. — Потом маятник несколько раз качается вхолостую… и потом опять сначала.
— Это очень интересно, — оживился Витя. — Там что, специальные контакты есть?
— Не знаю, — с досадой ответила Оля. Как Витька может сейчас интересоваться контактами, когда Алексей Петрович вот-вот может на камни напороться… И деда еще будет виноват…
Витя подошел к Кирееву и спросил, можно ли взглянуть на механизм в часах. Про себя Витя решил уже приспособить к домашним ходикам контакты. Еще неизвестно, для чего они понадобятся, но понадобятся непременно. Все равно эти ходики только приблизительно показывают время.
Киреев, который уже не знал, за что ему приняться, нехотя подошел к часам. Он открыл дверцу и позволил Вите заглянуть внутрь. Витя взял отвертку и стал спрашивать о назначении каждой детали.
— Оставь, ток ударит, — торопливо предупредил Киреев, увидев, как тот коснулся отверткой контакта.
— Здесь ток не бьет, — ответил Витя.
— Не трогай, с током шутки плохи. — Киреев хотел снова закрыть часы.
— А я вам говорю, что тока там нет, — повторил Витя.
Киреев внимательно взглянул на пего, потом схватил отвертку и сам осмотрел механизм.
— Обесточен, — коротко проговорил он. — Проводок клещами перекусан.
— Как так?! — растерянно произнес Иван Тимофеевич н ветошью стер со лба пот.
— Что же это такое? — встревоженно спросила Оля.
— Ничего не понимаю… Клещами?… Что ж, нарочно?… — пробормотал старик. Значит, злой умысел! Никто бы не догадался, что неисправность в часах. Ведь все это время они шли и все, казалось, было в порядке… А утром, когда он сдавал дежурство, маяк исправно светил… Кто же это мог сделать?! Дежурил молодой маячник и Савельев… Но все эти дни Савельев старался загладить вину своего сына. Он говорил, что Хорек во всем виноват. Только он один. А Васька едва не утонул, когда со стыда удирал от ребят. И теперь Васька уехал, очевидно, к родственникам в село…
Не может быть чтобы Савельев… Да и зачем ему?… Но и новый маячник не мог… Кто же?
— Кто же? — спросила Оля. Семен тоже смотрел на старика, ожидая ответа.
Но Иван Тимофеевич молчал. Нет, он не знал, кто и зачем это сделал.
Киреев и Витя, между тем, вдвоем починяли механизм. Пожалуй, их интересовало больше само повреждение, чем вопрос о том, кто виноват.
— Плоскогубцы! — коротко бросал Киреев. — Изоляцию! Контрольку!
И Витя проворно подавал ему необходимые предметы.
— Зачисть проводок, дай кусачки, — продолжал отрывисто приказывать Киреев.
Семен поднял голову и, ни к кому не обращаясь, сказал:
Ну, и бывают же подлые люди!
— Это Савельев, — проговорила Оля, не отрывая глаз от сильных, уверенных пальцев Киреева. — Ему хотелось деду насолить…
— Не говори плохое о людях, Олёк, тем более, когда ты в этом не уверена, — сказал Иван Тимофеевич.
— А если уверена? — спросила Оля. — И ты, деда, уверен!..
Иван Тимофеевич не успел ничего ответить. Вдруг на белом диске мелькнул золотой отблеск.
— УраI — вскрикнул Витя.
— Маяк! — радостно проговорила Оля и схватила за руку деда.
— Ну, слава богу! — облегченно вздохнул он.
Оле казалось — никогда так ярко не светил маяк. Его острый луч, протыкавший темноту, был точно луч солнца…