Илийка уныло брел дальше. Нет, никому не нужна была его помощь. За жалкими кое-как застекленными окнами согнувшись сидели люди. Они не обращали никакого внимания на то, что делается на улице.
Лавчонки лепились одна к другой. В них часовщик мирно уживался с сапожником, портной работал рядом с креслом парикмахера, а фуражечник — со столяром. Это было не очень удобно, ио выгодно: меньше приходилось платить арендной платы за клетушку и, кроме того, открыв лавочку утром, можно было закрыть ее поздно вечером. Один из этих ремесленников мог отлучиться по своим делам, н в случае, если появлялся заказчик, eгo товарищ по лавочке был на месте и принимал заказ — ведь каждый из них был осведомлен о делах соседа не хуже, чем о своих.
Среди старых, полустертых вывесок выделялась одна, гласившая, что здесь механик «производит ремонт автомобилей, велосипедов, радиоприемников, швейных машин и других предметов». В подтверждение был изображен горбатый автомобиль и что-то среднее между велосипедом и мясорубкой.
Но «другие предметы» были, очевидно, основном занятием механика. На полках его прокопченной мастерской стояли старые примусы, кастрюли без ручек или без дна, ржавые корыта и помятые тазы. Из помещения тянуло густым запахом разогретой смолы.
Илийка задержался у дверей, раздумывая, почему так странно выглядит на вывеске автомобиль. Хозяин, паявший котелок, заметив мальчика с лотком, вышел из лавки, чтобы взять сигарет.
— Что, нравится мой цех? — спросил он с нотками гордости в голосе.
Илийка кивнул.
— А вы автомобили тоже чините? — в свою очередь поинтересовался он.
— Чиню.
— Какие?
— Пока никаких, но если б нужно было, починил.
— А зачем вам горячая смола? — допытывался Илийка.
— Крышу надо починить, протекает. Весна… — И он улыбнулся. Сахарно-белые зубы блеснули на его прокопченном лице.
— А разве смолой можно?
— Ну, не просто смолой, возьму тряпок, просмолю и положу на крышу, вот вода и не. будет на голову капать.
Внезапно Илийку осенила мысль:
«Посмолить тряпку… рубашку, например… Она воду не пропустит. Это может помочь перебраться через Днестр. Надо подумать…» Он быстро пошел дальше. Но его догнал механик.
— Что же ты денег не берешь? Эх ты, торговец!
Едва он успел спрятать деньги, как выскочившая из дверей шляпной мастерской девочка, толкнув его, чуть не перевернула ящик с сигаретами.
— Потише! — не очень вежливо предупредил Илийка.
— Какой сердитый, — нараспев сказала девочка и рассмеялась.
Он поднял глаза и узнал Иляну, сестру Михая.
— Здравствуй, — проговорил Илийка, пряча ящик за спину. Поздно: она, конечно, видела, что он торгует сигаретами.
Илийке стало так жарко, что пот проступил на лбу.
Будто не замечая ящика, Иляна сказала:
— Пойдем, я должна отнести этот заказ мадам Думитриу.
— Ее, кажется, нет дома, — проговорил он, чтобы хоть что-нибудь сказать.
— Я подожду, пока она вернется. Погуляю по улице. Смотри, какой хороший день сегодня, а у нас в мастерской так темно и сыро. Ты любишь, когда пахнет весной?
— Ты тоже заметила? — оживился Илийка. — Меня Мариора однажды засмеяла, когда я сказал, что пахнет солнцем.
— Ты хорошо сказал, Илийка. Может быть, завтра задует ветер, выпадет снег, но все равно уже весна.
Она протянула тоненькую бледную руку и поймала на ладонь несколько тяжелых капель, упавших с крыши.
— Когда приходит весна, о чем ты думаешь, Илийка? Тебе не хочется убежать изторода в поле, в лес, смотреть, как пробивается зеленая травка, как птицы устраивают гнезда, искать подснежники? Это смешно, правда?
— Нет, говори еще. Мне тоже сейчас захотелось пойти в лес. Только это у вас, в кодрах, леса, а здесь что — рощицы маленькие.
— А потом, — продолжала задумчиво Иляна, — мне грустно делается, когда я подумаю, что всегда буду сидеть в этой темной мастерской. У нас есть пожилые женщины, у них здесь вся жизнь прошла.
Иляна изредка поглядывала на своего спутника, видимо, не решаясь о чем-то спросить. Так молча, они прошли еще несколько шагов. Наконец, она заговорила:
— А как же школа?
— Исключили, — опустив голову, признался мальчик.
— Как жаль! Ты не будешь художником, Илийка!
— Буду. — Он взглянул на нее и упрямо повторил: — Буду художником.