— Вместе ничего не страшно. Держись за мой пояс, Михай. — Илийка пошел вперед, стараясь, чтоб грязь поменьше чавкала под ногами.
Скоро вода достигла колен. У Михая от холода даже зубы стали стучать.
Дно делалось все менее илистым, камыш — все реже, зыбь — все ощутимее. Она обжигала тело, и судорога сводила пальцы ног.
Илийка стиснул зубы. Он никогда не думал, что холодная вода может причинять такую боль. Казалось, она проникала внутрь, замораживала кровь и одновременно жгла огнем, ломала кости.
— Поплыли, — сказал Илийка, погружаясь в воду. И сразу ему мучительно стиснуло грудь и горло. Он не мог ни вдохнуть, ин выдохнуть. Словно его чем-то резали внутри. Пересилив боль, он повернулся к товарищу и шепнув: — Держись! — поплыл. Мелкие частые волны били в лицо. Когда он вдыхал воздух, ледяная вода попадала в рот, забивала дыхание.
Они плыли очень медленно. Вода, густая, холодная, будто нарочно не пускала их дальше.
Только на десять метров отплыли они от берега, когда послышался крик:
— Кто там?
Илийка поплыл быстрее, бесшумно, с головой зарываясь в воду. Что-то ударило в глаза, и впереди легла желтая полоса света. С берега освещали реку прожектором. Будь он один, мальчик нырнул бы поглубже и выплыл далеко за светлой полосой, но рука Михая, который совсем перестал плыть, цепко держала его за пояс, тянула назад. Свет приближался.
— Поворачивай, — шептал Михай, дергая Илийку за ремень. — Слышишь, поворачивай!
— Нет. Будем плыть.
— Поймают…
— Не полезут в такую воду.
Но тут свет ударил в щеку Михая. Он в страхе погрузил голову в воду. Свет скользнул мимо.
С берега послышалась команда. Загремели выстрелы — будто множество камешков посыпалось в воду.
— Стреляют! — Михай в ужасе тащил товарища за собой. — Скорее, туда, в сторону. Скорее… Убьют…
Где-то застрекотала моторная лодка. Илийка повернул вправо. У Михая от резких движений лопнул ветхий рукав просмоленной надутой пузырем рубахи… Она сжалась, и течение сейчас же отнесло ее в сторону.
— Помоги… Я не могу… Глубоко. Помоги же! — молил Михай.
Сапоги у пояса, полные воды, тянули его вниз: маленькие тыквы не могли удержать на поверхности. Голову Михая накрывала частая волна.
Илийка пырнул под Михая и, приподняв над водой, толкнул к берегу. Михай схватил его за шею.
Сильные пальцы сдавили горло Илийки, он почувствовал, что задыхается. Оба пошли ко дну. Еще минута — и больше нм не выплыть. Никто не узнает, куда они делись… Собрав последние силы, Илийка оторвал руки Михая от своего горла.
Отчаянным рывком он вынырнул на поверхность и глотнул воздух. Голова Михая показалась над водой. Илийка толкнул его вперед, подплыл н снова толкнул.
— Дно, — прохрипел Михай, выплевывая воду. Взявшись за руки, они выбрались на берег и притаились.
Свет фонарей метался по поверхности реки, то приближаясь, то отдаляясь. Вынырнув из темноты, вдоль берега промчалась моторная лодка.
— Сюда! — шепнул Илийка, увлекая товарища в камыш. — Они там ищут. Бежим!
И, не выпуская руки Михая, побежал.
Они мчались, не разбирая дороги, натыкаясь на кусты. Спотыкались, падали, снова бежали…
Окончательно выбившись из сил, Михай свалился. Илийка прижал руки к груди. Сердце так колотилось, что, казалось, далеко вокруг слышны его удары.
— Пойдем, Михай, — наклонившись, прошептал он, да так и застыл: он услышал отдаленный лай.
— Кажется… — Все еще надеясь, что ему показалось, Илийка умолк. Лай теперь донесся явственно. — Сторожевые овчарки. Бежим!.. — крикнул мальчик.
Михай тоже слышал о пограничных овчарках, которые могут загрызть человека насмерть. Он с трудом-поднялся, и они побежали, напрягая последние силы.
Но лай все приближался.
Как назло, луна выплыла из-за туч. Стало совсем светло.
Михай спотыкался на каждом шагу.
— Не могу… не могу… — еле выговорил он н, оступившись, упал.
— Михай! Вставай, Михай! — затормошил его Илийка.
Но товарищ, попытавшись подняться, обессиленный, опять опустился на траву.
Тогда Илийка схватил с земли хворостинку и повернулся, ожидая нападения. Собака прыжками настигала их. Она была уже в десяти шагах от мальчиков. Из раскрытой черной пасти свешивался набок язык.
Чуть пригнув голову, она с разбегу прыгнула на Илийку, но мальчик ткнул ей в морду колючей хворостиной. Собака с лаем отскочила, потом бросилась опять. Он отбивался, увертывался, но оружие сломалось, и он увидел перед собой два страшных круглых глаза, раскрытая пасть обдала его горячим дыханием. Собрав все силы, Илийка оттолкнул от себя собаку. Зубы ее щелкнули у самого горла мальчика и впились в плечо.