— Не знаю. — Петря опять стал серьезным.
— Вы, наверное, знаете, но не хотите сказать.
— Слушай, Илийка, ты сказал, что хочешь быть пионером, — опять заговорил Кобыш, — как же ты мог без разрешения пойти в мою квартиру, зная, что там полиция.
— Но там не только полиция, там осталась скрипка, — напомнил Илийка.
— Верно! Там осталась скрипка. Она мне очень дорога. Очень! — Кобыш провел рукой по футляру. — И все-таки это только вещь, а из-за вещей человек не должен рисковать. Постарайся это понять, Илийка. Не надо было так поступать, хотя ты и молодчина! Перехитрил шпиков…
— А вы знаете, кто там был еще? — таинственно спросил мальчик.
— Как, еще один вор? — поразился Петря.
— Нет, я про шпиков.
— Ах, вот что… Ну, кто же?
— Мой учитель. Господин Стефанеску, — торжествуя, проговорил Илийка, — тот, из-за которого меня выгнали из школы.
— Учитель, говоришь… — задумчиво протянул Кобыш. — А какой он из себя?
— Противный, очень противный.
— Ну, а точнее ты можешь объяснить, какого он роста, какие у него волосы, глаза?
— Тощий, как чучело на огороде, волосы рыжие, а глаза злые такие, зеленые, — припоминал Илийка.
— Ну, хорошо. Я его себе, почти представляю, — улыбнувшись, сказал Кобыш. — А теперь иди, а то вдруг дома хватятся.
— Не хватятся. Они очень устают: и мама, и Мариора. Особенно Мариора крепко спит. Мама ее тоже долго будит по утрам. — Илийке не хотелось расставаться с Петрей.
— Хорошая у тебя сестра, — задумчиво проговорил Кобыш.
— Только смеется много, — доверительно сообщил мальчик.
— А что же тут плохого? Веселый человек никогда не унывает! И ему, и людям вокруг легче жить.
— Но ей уже столько лет! — заметил Илийка. — Скоро двадцать… Через месяц.
— Так скоро? Ты не ошибся? — спросил Кобыш.
— Конечно нет. Я в день рождения хочу ей сделать хороший подарок, — озабоченно продолжал Илийка.
— Надо, конечно, — одобрил Петря. — А что ты хочешь ей подарить?
— Даже не знаю… так трудно придумать… лучше всего браслет. Но…
— Но дорого стоит. Да?
— Очень дорого, — вздохнул Илийка.
Они помолчали.
— Знаешь что, давай вместе собирать деньги на подарок, — неожиданно предложил Петря.
— Идет, — обрадовался было Илийка, но тут о чем-то вспомнил и безнадежно проговорил: — Боюсь, ничего не выйдет.
— Попробуем. Ты и я соберем сколько надо и купим, — убеждал его Петря. — Соберем, Илийка.
— А как мы увидимся? — почти согласился Илийка. — Это уж моя забота. Ну что, условились?
— Условились. — Илийка встал. Кобыш его проводил к выходу.
Удивительно, какие иногда встречаются простые люди среди взрослых. С Петрей можно говорить, как с Михаем, словно между ними нет разницы в годах. С таким человеком хочется подружить навсегда, на всю жизнь. И друзья у Петри, наверно, особенные, умные, они все понимают… Там, в его комнате, конечно, был не вор, а друг. И он видел, как Илийка уносил скрипку. Но ничего не сказал. Дела, видно, у него были поважнее скрипки… А он, Илийка, чуть все не испортил. Если бы его заметил Стефанеску, тогда… тогда было бы очень плохо и ему, и тому, кто был с ним в комнате Петри… Нет, больше ничего такого делать не надо.
Илийка и Михай дают клятву
Солнце по-весеннему ярко светило в маленькое окошко, и желтые квадраты лежали на сыром полу, с которого поднимался едва заметный пар. Стоя на коленях, Ануца терла веником — пол. Она всегда держала его в такой чистоте, словно доски только что настлали.
Илийка, подобрав ноги, сидел на сундуке и рассматривал журнал, принесенный Мариорой, который ей иногда давала продавщица книжного магазина.
— Мне не разрешила, а сама затеяла мытье, — сказал Илийка. — Всю неделю у других работаешь, хоть дома отдохни.
— Отдохни! А кто комнату уберет? Мариора так поздно теперь возвращается с завода, ей некогда. Бог простит, что работаю в воскресенье. Вот когда ты подрастешь, легче будет.
— Завтра возьму еще сигарет, и, может, заработаю несколько лей, — уныло заметил Илийка, отодвигая журнал.
— Ты целыми днями бегаешь по городу, а толку мало. Илийка молчал. Мать была права.
— Некоторые мальчики совсем неплохо зарабатывают.
— Потому что выпрашивают деньги или вынимают незаметно из запечатанной пачки сигареты.
Илийка закрыл журнал и рассеянно смотрел, как играли на стене «зайчики».
— Мама, а у меня новость! — с порога крикнула Мариора, вбегая в комнату. Она присела на край сундука и заговорила: — В котельную нужен паренек, помогать старику Ротару. С мастером уже говорили об Илийке. Это ничего, — повернулась она к брату, — что начнешь с котельной, потом, может быть, в цех перейдешь.