Ануца умолкла. Очевидно, ей казалось, что она слишком много высказала сыну.
— Ну, спи спокойно, — добавила она ласково.
Утром он так торопился на завод, что даже не стал завтракать. Ануца все-таки успела сунуть ему в карман кусок хлеба и пару огурцов.
Придя на завод, он тотчас отправился к Митре взять листки с требованиями рабочих. Надо было их заранее прочесть.
— Смотри, не сбейся, — наставлял его Ротару, когда мальчик вернулся в котельную. — Ты должен им показать, что рабочие грамотны и что они не такие простачки, как думают хозяева. Читай смело и бойко, мальчуган.
— Хорошо, — ответил Илийка, думая, что после таких наставлений он непременно собьется. Это уже всегда так: если к чему-нибудь особенно готовишься, непременно плохо получится.
Наконец, наступило время обеда. Рабочие толпами повалили к конторе. Дверь в кабинет хозяина была открыта. Сам он стоял у большой географической карты и что-то отмечал на ней карандашом. Господин Думитриу был в светлом костюме и затянут в талии настолько, насколько позволял надетый под костюмом корсет. Запах крепких духов наполнял кабинет.
— Рад вас видеть, друзья, — заговорил Думитриу, раздвигая в улыбке очень яркие губы. Глаза его по-прежнему недобро и настороженно смотрели на рабочих. — Зачем пожаловали?
Хозяин прекрасно знал, зачем «пожаловали» рабочие, но он высоко поднял чуть подбритые брови, когда Ротару ответил, что разговор будет идти о военном заказе.
— Ха-ха! Какой же это военный заказ? — натянуто рассмеялся Думитриу.
— И о новых расценках, — добавил старик.
— Ах, вот о чем! — протянул господин Думитриу, любуясь аметистовым перстнем на безымянном пальце.
Вдоволь насмотревшись на аметист, хозяин поднял глаза и, словно только сейчас заметив Ротару, заговорил:
— Как, и ты, старик, такой рассудительный, пришел спорить о расценках? Ты знаешь, я всегда хорошо относился к рабочим и делал для них все, что мог. Но расценки останутся немного пониженными… временно, конечно. Иначе нельзя. Никак нельзя. Ты это должен понять. Вспомни, мы вместе начали здесь работать — ты и я. Мы оба уже поседели. — Думитриу осторожно провел рукой по волосам, поправляя их на затылке.
— Что верно, то верно, хозяин, — ответил старик. — Мы вместе начали работать. Мои ладони в мозолях, а что я заслужил? Когда состарился, меня хотели выбросить на улицу. А вы, хозяин, за эти годы нажили состояние и ни одной мозоли. Теперь вам уже мало тех денег что вы нажили на нас… Но мы не хотим, господин Думитриу, умирать с голоду, чтобы вы еще несколько тысяч перевели в румынский банк.
— Ты ли это, Ротару? — возмутился Думитриу. Он поднялся из-за стола, отшвырнул ногой кресло. — Кто научил тебя так говорить с хозяином?
— Нужда, голод.
Некоторое время хозяин со злобным удивлением смотрел снизу вверх на старика. Ротару усмехнулся. И кивнув в сторону Илийки, добавил:
— Читай наши требования, мальчуган.
Илийка выступил вперед и, волнуясь, стал читать.
— Все останется, как было. А вы — бунтари, разбойники, — перебил хозяин. — Я дам материал в сигуранцу. Теперь-то я знаю, откуда появились листовки.
Илийка переждал эту вспышку гнева и звенящим голосом дочитал:
— «Мы даем хозяину, господину Думитриу, двадцать четыре часа на размышления».
— Я не желаю ничего знать. Можете идти. А ты подожди, — обратился он к Илийке, который тоже направлялся к двери.
— Эта история с тюрьмой должна была отбить у тебя охоту вмешиваться в дела взрослых, — вкрадчиво заговорил хозяин, улыбаясь одними губами, отчего лицо его стало похожим на маску. — Я уже думал перевести тебя в цех. Со временем из тебя получился бы хороший — слесарь. Но для этого кое-что нужно: ты должен сказать, кто придумал все эти требования. Они написаны грамотно, такого человека я не прочь взять к себе в контору.
Господин Думитриу открыл портсигар и протянул мальчику папиросу.
— Я не умею курить, — отказался тот. — Спасибо.
— И хорошо делаешь. Да, так кто написал все это? — вернулся к прерванному разговору Думитриу.
— Я не знаю. Меня попросили прочесть, я и читал. Вот и все.
— Напрасно ты не хочешь говорить. Ты учился вместе с моим сыном и знаешь, как хорошо мы относимся к твоей матери.
— Знаю, — угрюмо проговорил Илийка.
— Кстати, — облокотившись на стол, господин Думитриу приблизил свое лицо к лицу мальчика, — мне рассказывал Иордан, как вы выслеживали тех, кто писал на степах лозунги. Твоим товарищам будет очень интересно узнать, каким увлекательным делом ты занимался. — Хозяин наклонился так близко к Илийке, что тот почувствовал неприятный запах табака и сладких духов.