Не смотря на то, что весь день провел на ногах, я решил пройтись по вечернему городу проветриться. Я немного устал, поэтому готовить не хотелось, и в честь первого дня захотелось зайти в какое-нибудь кафе слегка отметить событие. Я оделся, выключил свет, запер квартиру и вышел на улицу. К моему удивлению, шел снег, и даже образовалось небольшое белое снежное покрывало, накрывшее землю, скамейку, машины.
Из спокойного и замершего двора я вышел на Моховую. Было шесть часов вечера, небо стало по ночному черным, но от хорошего освещения на улице было светло как днем. От дома я свернул налево, дошел до улицы Пестеля, перешел дорогу и неспешно двинулся в сторону Гагаринской улицы. Падал легкий снежок, мне навстречу шли или обгоняли меня спешащие домой с работы люди. Мимо сновали автомобили, часто и нервно сигналя друг другу или неаккуратным пешеходам. Вдоль домов по первым этажам тянулись витрины магазинов. Мне вспомнилось, как в раннем детстве мама, идя с работы вместе со мной, заходила в магазины. А я все ждал, что мы зайдем в единственный в нашем городе универмаг, где есть отдел игрушек. И, когда мы подходили к универмагу, я не просил зайти туда, а просто с надеждой думал, зайдем или пройдем мимо. И для меня было подарком, когда мы все же заходили, да еще именно в отдел игрушек, и мне что-нибудь перепадало, хотя бы по мелочи. Это был маленький праздник. На частые такие посещения рассчитывать не приходилось, потому что мама воспитывала меня одна, без отца. Вот эти вечерние светящиеся вечером большие окна магазинов напоминали мне то время.
Я дошел до Гагаринской улицы и на углу увидел небольшое кафе с названием «Вилка». Выглядело оно уютно, поэтому захотелось туда заглянуть. Внутри, как и снаружи, все выглядело довольно приятно. Половина столиков была занята. Хотелось сесть у окна. Я увидел один свободный стол у окошка и сел за него. Хорошее место, угол улиц Пестеля и Гагаринской хорошо просматривался, и можно было понаблюдать. Официант принес меню и удалился. Долго выбирать не хотелось, и я заказал отварной картофель со свиной отбивной, капустный салат, сто граммов коньяка и черный чай.
Когда принесли мой заказ, я выпил часть коньяка и принялся за еду, поняв в этот момент, что очень голоден. Мне было не скучно, мне вообще сейчас никто не нужен был. Хотелось быть одному и никому не звонить. Даже если мне сейчас кто-нибудь позвонил бы, то я бы не ответил. За исключением, мамы и Алены.
Я допил коньяк, доел картошку с отбивной и не спеша выпил чай. Торопиться мне было некуда, дома никто не ждал. На часах было начало восьмого вечера.
Расплатившись, я вышел на улицу и решил немного пройтись, далеко не уходя.
Побродив по вечернему городу примерно час, я вернулся домой. Во дворике я огляделся. Половина окон была темной. Пока бродил, ничего по поводу своего будущего бытия окончательно не решил, оставил на потом.
Войдя в квартиру, я запер дверь на ключ и небольшой старинный засов, прошел в большую комнату, включил телевизор и улегся на пузатый с деревянными подлокотниками диван, подложив под голову диванную подушку. Весь день я провел на ногах с самого раннего утра, от чего они ныли. Так я пролежал до десяти часов, смотря телевизор, а потом решил лечь пораньше.
Спать я собирался в маленькой комнате. Ну как маленькой, по сравнению с той квартиркой, которую я снимаю, это довольно большая комната, даже больше единственной комнаты в съемной квартире.
В центре спальни у стены стояла двуспальная массивная кровать с мощными закругленными деревянными ножками, слегка выступающими над кроватью. Постель была аккуратно заправлена и накрыта темно-коричневым одеялом. Я снял покрывало и постельное белье с кровати, отнес к стиральной машине в ванную. Поискал в комоде свежее стиранное белье, достал его и постелил. Раздевшись, я положил свои вещи на стул, стоящий возле угловой печи. Квартира, конечно, давно отапливалась батареями центрального отопления, но печь осталась нетронутой, как декоративный элемент комнаты. От пола до самого потолка она была покрыта узорной отполированной сине-белой плиткой. Топка плотно закрыта чугунной дверкой. Такая же дверка, но уменьшенных размеров, закрывала поддувало, расположенное под топкой.
Я включил торшер с матерчатым грибообразным балдахином и погасил верхний свет, сходил проверил закрыта ли входная дверь и, убедившись, что она закрыта, вернулся, лег в постель, укрывшись одеялом до подбородка, погасил торшер.