В губернаторе явно шла какая-то внутренняя борьба, даже перестал кофе пить. Видно было, что он хотел бы мне возразить. Скорее всего, так и было бы, если бы к нему пришел другой человек. Но мои слова воспринимались им, как безусловная задача, и он фактически не мог мне отказать.
- Да, понятна, Олег Сергеевич, - ответил он мне, наконец, с трудом разлепив губы.
- Вот и хорошо, - сказал я и допил кофе. – Я понимаю, что один вы этот вопрос не решите, и время надо. Через месяц мы с вами встретимся и обсудим, как идут дела, и что удалось.
- Как все просто получается, - подал голос от окна Краснов, он, видимо, решил, что должен прийти на выручку главе города, - озвучили вопрос, и все сразу завертелось. Губернатор – не всемогущий человек. Денег-то где на это взять.
При этих словах губернатор вдруг вспотел, встал, подошел к своему письменному столу, достал бумажные полотенца. Оторвав от рулона, вытер лоб, а затем вернулся к столу.
- Извините, Олег Сергеевич, - проговорил он. – Что-то душно у меня в кабинете стало. Я попытаюсь инициировать решение вопроса с материальным обеспечением лечения детей. Но, сами понимаете, могут быть противодействия.
- Вот именно, - нервно от окна отозвался «крупный предприниматель» Петр Алексеевич, - говорю же, это немалые деньги, откуда их взять. Забавный юноша!
- Вы это серьезно? – я в миг не на шутку рассердился на встрявшего в разговор «крупного предпринимателя» Краснова, особенно за это его «забавный юноша». – Да вы в деньгах купаетесь, вы их деть не знаете куда! Достаточно проехаться по пригороду Питера и посмотреть на окружающие его феодальные замки, а на подрастающее поколение финансов у вас нет. Дома в Европе строите, на морях отдыхаете! А здесь хоть трава не расти?! Здесь что будет потом?
Я сразу понял, что за фрукт этот встрявший не в свое дело человек. Богатый толстосум, которого мне представили, как крупного предпринимателя, разбогател в девяностых, сколотил себе хороший капитал, с тех самых пор трется в коридорах власти. Я в одну секунду безотчетно возненавидел его. В конце, глядя на Краснова, я разбушевался, почти перешел на крик и остановился только тогда, когда увидел, что он стал белым как мел, мешковато осел на пол, а потом завалился набок, держась обеими руками за шею. Этого я не ожидал, поэтому сначала в удивлении воззрился на него, а затем уже подбежал и склонился над ним. Губернатор последовал за мной.
- Что с ним? – удивленно спросил он.
- Не знаю, - пожал я плечами.
Постучав, в кабинет вошли двое мужчин в деловых костюмах и с удивлением уставились на представившуюся им сцену. Губернатор махнул им, чтобы уходили. Мы оба заметили, как мужчины украдкой пожали плечами, переглянулись и вышли, прикрыв за собой дверь.
- Что с вами? – испуганно спросил я Краснова, тормоша его за плечо.
- Дышать нечем! – тот лежал на полу, держал себя за горло и в ужасе смотрел на меня. Потом сдавленным горлом прошипел – Как вы это?
- Что именно? – спросил я.
- Как вы это сделали? Это ведь вы меня чуть не задушили! – продолжал он выпученными глазами пялиться на меня.
До меня дошло, что это я своей рассерженностью смог повалить его на пол и чуть не лишил жизни. Внезапно возникшая злость у меня прошла, и тот сразу почувствовал себя лучше, убрал руки с горла и, опершись руками о пол, начал вставать. Встав с пола, он сразу подошел к графину с водой и выдул половину его из горлышка. Напившись, спросил:
- Как вы это сделали?
- Что именно? – решил уточнить я.
- Вы меня чуть не задушили!
- Я к вам даже не подходил! Вам просто стало плохо.
- Нет, тут другое! – с опаской глядя на меня, проговорил Краснов. – Я это почувствовал.
Он снова приложился к горлышку графина и допил воду. Потом поставил пустую тару на стол, вытер тыльной ладонью губы, успокоился, повернулся ко мне и сказал:
- Делайте, что хотите.
- Я все сделаю, Олег Сергеевич, - проговорил ничего не понимающий губернатор, - вам не надо беспокоиться. Я ведь тоже понимаю, дети – это святое. По поводу средств подумаем, пошерстим бюджет. Я вам потом сообщу.
Краснов шатко подошел к ближайшему стулу, устало сел, прикрыл ладонью глаза и как-будто уснул.
Я подумал, что пора уходить, повернулся и взялся за ручку двери.