По правую руку открылась площадь перед Эрмитажем с Александрийским столпом в центре. По ней ходили туристы, фотографировались. Прохаживались парочки, одетые в Петра Первого и его даму тех же времен, то ли жену, то ли абстрактную особу петровской поры, то ли молодую Екатерину Великую, являющуюся в данном случае воплощением преемственности поколений российских самодержцев восемнадцатого века. Я не знал этого. Одежда их выглядела ненатурально, напоминала дешевую яркую одежонку из плохого театра. Эти парочки взглядами прицеливались в прохожих, определяли туристов и пытались заарканить их внимание. Кто-то сразу менял траекторию движения, дабы миновать приставал, кто-то сам подходил к ним, но таковых были единицы. Я всегда обходил подобные парочки стороной. Не нравилась мне вся эта глупая бутафория. Они меня всегда раздражали, мне казалось, что они все портят. Глядя сейчас на этих цепляющихся к прохожим ряженых людей, я рассердился и сформировал идею, чтобы они убрались с площади. Просто захотелось их исчезновения из поля зрения. Не прошло и минуты, как с Невского проспекта, обогнав меня, свернул полицейский автозак, ринувшийся в сторону ближайшей из трех парочек. Подъехав, он исторгнул наружу двоих полицейских, которые, не церемонясь, затолкали ряженных «самодержцев» внутрь фургона. Делали они это грубо и быстро, так, что у дамы слетел парик. Один из полицейских совсем не галантно закинул его внутрь вслед за дамой и сам устремился в темное зево фургона. Автозак бросился ко второй парочке, оба представителя которой стояли, удивленно обозревая происходящее. С ними ситуация повторилась, их так же затолкали в машину. Причем «Петр Первый» попробовал возмутиться, стал театрально махать руками и выкрикивать высокопарным тоном фразы по-петровски, еще пребывая в роли императора, но ему заломили руки за спину и, буквально, закинули в дверной проем фургона. Третья парочка уже смекнула, что к чему, и «Петр Первый», подхватив бутафорскую саблю, со своей дамой, подтянувшей повыше юбку, словно наперегонки, помчались с площади. По дороге «Петр» потерял шляпу, но возвращаться за ней не стал в расчете поскорее улизнуть от правоохранителей. Но полицейские не дремали и направили автомашину беглецам наперерез. Не прошло и минуты, как на глазах удивленной публики пара «номер три» была упакована и препровождена внутрь зарешеченного отделения автомобиля. Как только операция завершилась, полицейский автомобиль развернулся и помчался в сторону Невского проспекта, а через считанные мгновения скрылся из виду. Только шляпа третьего «Петра» оставалась лежать на площади, напоминая о произошедшем. Внутренне я усмехался, наблюдая весь этот спектакль.
Прохожие еще какое-то время попереглядывались, ничего не понимая, но потом направились каждый по своим делам.
Я, получив огромное удовольствие от сцены задержания ряженых самодержцев, тоже пошел дальше в сторону Невы. Эрмитаж остался по правую руку от меня. Но, пройдя совсем немного, настроение во мне переменилось, проснулась жалость к этим ряженым приставалам. Каждый зарабатывает, как может. В конце-концов, не воровством или мошенничеством они промышляют. Не хочешь, не фотографируйся с ними. Ноги сами собой замедлили движение, и я остановился. Мысленно я сформировал освободительный посыл и обернулся к площади.