- Ну что там? - послышался из коридора нетерпеливо сварливый голос хозяина дворца.
Помощника оттеснили в сторону, и в зал вошел его начальник. Своими глазами он повторил то, что до этого проделал его подчиненный – сначала он удивленно уставился на меня, затем на того, кому он поручил меня укокошить. По его мнению, картина должна была предстать совершенно обратной. Это я обязан был быть обнаружен неподвижным, а не этот человек в пальто. Краснов вообще не собирался возвращаться сюда. В его планы входило покинуть дом и побыстрее уехать, а в доме разберутся уже без него. Но главный и запасной входы в дом были надежно заперты, и даже управляющий не мог пояснить, как такое произошло, и почему он сам не может отворить двери. Помыкавшись какое-то время в попытках выбраться наружу, решив, что хозяину дворца не пристало вылезать из дома через окно, он со своим помощником решил все таки вернуться в комнату и обратиться к помощи своего мастера на все руки. Но то, что они увидели, ввергло их в оцепенелое состояние. Они оба разинули рты и молча стояли. Через полминуты к ним присоединился управляющий – человек надежный, знающий много тайн этого дворца. Войдя в комнату, он присоединился к начальству, раскрыв рот, будто увидел нечто невероятное.
- Да не стойте вы в дверях, - радушно простер я к ним руки, - проходите в комнату без стеснения. Вы так быстро удалились, а ведь мы не договорили.
Все трое сделали несколько робких шагов, но на середине пути в нерешительности остановились. Их можно было понять. На полу лежал беспощадный кровавый убийца, способный без труда расправится с кем угодно, даже с целой ротой обученных и обстрелянных солдат, готовый выполнить любое задание, связанное с умерщвлением, в котором он знал толк. Чего он только не делал по заданию толстосума и не только его. А сейчас он валяется на полу, уже не имея никакого значения подобно окончательно испорченному ни на что негодному механизму. В то же время перед ними сидит тот, кто поставил точку в жизненном пути этого стального голема.
- До чего же вы скромные и застенчивые люди, - участливо произнес я, видя их нерешительность. – Подойдите же ближе.
Со стороны я сейчас напоминал удава Каа из «Маугли» Киплинга, с помощью гипноза подманивающего к себе бандерлогов.
Краснов, не ожидающий ничего для себя хорошего, подошел поближе и снова остановился. Он выглядел обескуражено и не знал, что делать. Переживал он исключительно за себя, судьба остальных двоих его сейчас интересовала меньше всего. Он и его помощник Градов ломали голову над тем, как мне удалось выйти сухим из воды и победить наемника. Из всего вытекало, что я крайне опасный человек, который в курсе их преступных планов, и сейчас, разумеется, последует возмездие, о сути которого никто из них не догадывался. От возникшей паузы и витающей в воздухе угрожающей неизвестности им было крайне неуютно и тревожно. Управляющий был в курсе дела лишь отчасти, до остального в силу жизненного опыта он догадался сам.
- Что ж, Петр Алексеевич, - торжественно объявил я, - маски сорваны. Мы все прекрасно знаем, что сейчас случилось, и нет смысла теперь препираться, напускать на себя ложный вид. Вы вредный для общества человек. Не только вы, но и ваше ближайшее окружение. И так больше не может продолжаться. Нужно раз и навсегда поставить точку.
Краснов со своим помощником стоял с удрученным видом. Лишь управляющий старался казаться невозмутимым, поскольку не считал себя в чем-то виноватым. Всю жизнь он просто скрывал чужие тайны, лично не влезая в решение таких вот кардинальных вопросов. Он был удобен своему руководству лояльностью и умением держать язык за зубами. Но для меня он тоже был соучастником. Если бы меня сегодня убили, он просто помог бы замести следы и оставить свои знания в секрете.
- Итак, вам, Петр Алексеевич, вздумалось меня убить, - на этот раз мрачно проговорил я. – Сами понимаете, такое нельзя оставить безнаказанным.
- Простите меня, Олег Сергеевич, - тихо произнес Краснов и осекся, замолчал, тщательно разглядывая камин за моей спиной.
В этот момент в моей голове зазвучал голос моего защитника, который сказал мне:
- Мы не можем лишить жизни никого из них.