— Эй, привет! — меня дернули за плечо. Обернувшись, я увидела Анну, та переступила через лавку и села рядом, — Ужасно выглядишь! Ты вся в крови.
— Да, — я посмотрела на пижаму, — Раскрошился стеклянный графин прям в руках.
— Не повезло тебе, — прошептала женщина, — Целились по базе, а попали в Витрум. Чертовы повстанцы.
— Что теперь будет?
— Да ничего. Пока тут сидим. Идет проверка системы. Потом пару дней будут латать обшивку. Обычные будни в Пустоши, — прошептала Анна, — Повезло, что мы не были на площадке. Ее разнесло снарядом. Он ведь как раз с твоей стороны дал, верно?
— Мне показалось, что прям в наши окна.
— Это из-за непривычки. Но грохнуло не в стену.
— Было громко…
— Ага. Я тоже пока не представляю, как ходить по боксу и не заикаться от страха.
В зале стало совсем шумно. Информационное сообщение закрутилось по второму кругу. Из убежища пока никого не выпускали.
— Мы говорили с Адамом, — пробормотала я невнятно, — Он опасается за мою жизнь. Не допускает и мысли, чтобы отпустить одну. Попросил выждать пару дней, будет решать вопрос о совместном визите в Диалон.
— Не решится это. Эмбер, не надейся увидеть Адама сегодня, — обреченно ответила Анна, — Подруга, твой муж ведь в командующем составе! Этот шальной снаряд - звонок к военным действиям на ближайших границах.
— Что?
— Своего блондина ты увидишь очень нескоро. Теперь нам остается только сидеть и ждать.
— Может обойдется?
— Нет. Эмбер, оставь свои благие побуждения, и не надо пытаться помочь всем. Возьми Диану к себе. Если я не уеду с вечерним обозом в Диалон, то не уеду туда и в ближайшие две десятины. А ты знаешь, я не могу оставить сына без лекарств…
— Если Адам не вернется, то он и не узнает, что я отсутствовала.
Анна недобро покосилась в мою сторону. Женщина замотала головой.
— Мне в любом случае нужно попасть в Диалон. Скажи, когда уйдет обоз и что нужно сделать?
— Эмбер, ты поступаешь безрассудно.
— Знаю, — нервно улыбнувшись, я осмотрелась по сторонам, — Так во сколько отправится машина?
— Пекло.
— Я еду!
Когда закончилось оповещение, нам провели инструктаж и отправили наверх. Но вернулась я не к себе, а сразу к Анне. Бокс подруги оказался больше моего. Расположен на тринадцатом этаже и с видом на базу. Дома творился настоящий хаос, повсюду разбросаны вещи, на кухне гора посуды, а на ковре в зале рыдающая в истерике Диана. Девочка стала очень капризной.
— У вас столько вещей.
— Ага. Половину надо выбросить, но я храню.
— А я свои сумки так и не получила, — прошептала я, оглядывая комнату, — Знаешь, я всего два дня здесь, но уже как будто месяц. В Пустоши мне легче дышится.
— Странная ты, — причитала Анна, поднимая с пола вещи, но ее усилия перечеркивала неугомонная Ди, — Нравится Пустошь?
— Тут небо настоящее, воздух свеж и есть ощущение свободы.
— Да уж. Я не разделяю твоего восхищения. Эмбер, ты лучше скажи мне, что скажешь Адаму, когда вернешься?
— Он не узнает!
— Нет, так не пойдет. Ты должна связаться с ним по коннекту!
— Что это?
— Устройство, — женщина собрала волосы в хвост, подошла к лаковому комоду и передала мне в руки круглое кольцо, в диаметре сантиметров пятнадцати. То самое, по которому связывался супруг в самый первый день, — У наших ребят с собой всегда есть связь. Зачастую они не используют ее, но если сами захотят узнать, как там дома дела, то непременно это сделают.
— Оно ведь могло повредиться после взрыва?
Анна скривилась.
— Да, но устройство будет целым, когда Адам вернется.
— Сломаю.
— Сломаешь? Угу… Сломаешь… А ну идем!
Женщина схватила меня за руку и потянула присесть с ней за небольшим кухонным столиком. Она заговорила тише, подавшись вперед, будто нас могут услышать. В металлическом голосе чувствовалось раздражение.
— Знаешь, я признательна тебе за порыв помочь моему ребенку, но какого черта с тобой происходит? Рвешься в Диалон, позабыв о том, что замужем. Ты идиотка или действительно в Доме Мира ничего не рассказывают о суровой реальности Пустоши?
— Нет, я ничего не знаю о суровой реальности, — сдаюсь, говоря совершенно спокойно, — И я не забываю, что замужем. Адам последний, кого я могла бы обидеть. Я люблю его!
Подруга устало облокотилась на стол и осмотрела засыпанный крупой кухонный пол.
— Ди играла с посудой, а я не в силах даже смести это. Думала разорвет бокс и гори оно все…
Я молча наблюдала, а Анна выдохнула.
— Ты говоришь, что Адам последний кого ты обидишь, но близкие всегда страдают первыми. Даже если ты считаешь, что делаешь все во благо.
— Пожалуйста, не осуждай. Лучше скажи, когда и куда мне подойти?