- Ты мне врал!
- Эмбер, нет, я не…
- Подлец! – прошипела я, замахнувшись и отвесив лекарю пощечину с такой силой, что ладонь загорелась огнем. Но я забыла о том, что он волк и этот удар всего лишь поцелуй ветра. Эбен не сдвинулся с места, буравя меня взглядом темных глаз, - Ты соврал мне дважды! Дважды, Эбен! А говорил, что больше нечего скрывать!
- Стой, - брюнет схватил меня, скользнувшую под его рукой к выходу, но я попыталась вырваться. Не вышло, - Постой, теперь нельзя уйти.
- Можно! Уйду и не стану говорить, как ты не стал!
- Я не стал говорить, чтобы не навредить тебе, глупая. Если бы Андарион знал правду, тебе не жить.
Глава 4. Эбен
Истина, как вода, рано или поздно просочиться сквозь пальцы. Мое прошлое не исчезло, оно спряталось где-то на задворках памяти и постепенно вспыхивает бессвязными обрывками. Если Эбен пытался меня спасти, то должен был в определенный момент все объяснить. Но даже исчезая из моей жизни, он ничего не сказал.
Я не ушла. Стояла и молчала, пытаясь успокоить внутреннюю бурю. Эбен терпеливо ждал. И когда мои плечи опустились, а взгляд стал спокойным, мужчина заговорил.
- Эмбер, если ты действительно готова узнать прошлое, я все расскажу. НО ты должна понимать, что таким образом потеряешь ту безопасность, к которой пришла. Ты должна выбрать: знать и все изменить или забыть и спокойно жить дальше.
- Выбора нет. Я уже вспоминаю. Думаю, это не остановить.
- Процесс восстановления памяти долгий. Если ты не будешь на этом фокусироваться, прошлое не вернется.
- Это странно, Эбен, жить так, будто ничего не было. Не помнить детства, юности, не помнить нас.
- Ничего особенного. Есть только настоящее, все остальное либо еще не случилось, либо давно завершилось. Ты переехала в новое место, у тебя есть муж и перспективы. Фокусируйся на этом и создавай новое прошлое.
Лекарь был так спокоен. Он смотрел на меня с теплом и заботой и это после того, как я залепила ему пощечину. Об этом я успела пожалеть, особенно когда лучше рассмотрела лицо Эбена. Мужчина будто скитающийся зверь, потерянный, уставший, без блеска в глазах. Совсем не такой, каким был в Андарионе.
- Я хочу помнить родных. Родителей. Они ведь лежат в Черных топях?
- Район массовых захоронений? Ты вспомнила их?
Я припала спиной к каменной стене и коснулась рукой виска. Нажала на него, чтобы подавить пульсирующую боль. Она пришла ко мне, как только попыталась вспомнить.
- Это место называют скорбным в Пустоши. Теперь я знаю. А воспоминания… Все случилось на пути к Витруму. Наша машина остановилась. Вроде проблемы на дороге, я точно не знаю. Все остались в кузове, а я нет. В том месте много могил, они взбудоражили память.
- Что ты сделала? – Спросил Эбен.
- Сошла вниз и побежала вперед по болотам. Адам ринулся следом, пытался меня остановить, а потом… Он чуть было не погиб из-за меня.
- Об этом слышал. Его подстрелили повстанцы. Твоей вины в этом нет.
- Конечно есть. Если бы я не сбежала…
- Возможно его бы убили у машины. Поэтому вы встали на дороге, это диверсия.
- И все же я не могу избавиться от чувства вины. Гадать что было и чего бы не было, все равно, что оправдывать глупый поступок. Но, Эбен, в тот момент я не могла мыслить адекватно. Сбегать не собиралась, однако отчетливо помню, как на короткий миг возненавидела Андарион и военных. Мне кажется, я презирала даже Адама.
- Ты любишь его? – Эбен произнес это шепотом и без надежды. Он будто хотел убедиться в том, что, итак, понятно.
- Люблю. А раньше…
- Любила другого человека, - закончил за меня Эбен. Он сдержанно улыбнулся, зажав уголки губ.
- Я этого не помню. Но ты должен знать, в Андарионе все было по-настоящему. Может я полюбила тебя, потому что помнила это чувство?
- Мне было восемь, когда тебя привели к старушке Нэн, - без моего согласия, Эбен начал рассказывать. Я не противилась, - Решение приняли родители, если не ошибаюсь, твоя мама. Я помню, как она выглядела – молодая, красивая и глаза большие, добрые. Вы очень похожи.
- Не помню ее лицо.
- Ты видишь ее в зеркале, - усмехнулся Эбен, - С появлением маленькой шестилетней Эмбер моя жизнь изменилась. Я влюбился, представляешь? Держал тебя за руку, дарил свои игрушки, защищал.
- Прям влюбился?
- Сложно было не влюбиться в наивные глаза голубого цвета. И ты не была испугана, как другие дети. Ты всегда спорила с другими, отстаивала свое и умела дружить.
Лекарь улыбался, вспоминая прошлое.
- А Нэн?
- Нэн ты любила. Она была хорошей, доброй женщиной.
В памяти не было образов, но ее голос я помнила даже сейчас.
- Дом Нэн не был домом няни. Туда попадали особенные дети и некоторое время оставались для обучения. Так жители Пустоши пытались нас защитить, - Эбен опустил глаза, как будто вспомнил что-то важное, а затем сухо добавил, - И не только Пустоши. Были некоторые потомки из семей Андариона, чьи родители сообразили отправить своих сыновей подальше от Хельги.