- Адам?
- Нет. Адам не был среди детей. Ему не посчастливилось иметь связи в Пустоши. Чтобы спрятать особенного ребенка в городе, где система отслеживания граждан на высоком уровне, его матери пришлось выбирать меду будущим в проекте Рыцарей и военным делом.
- А я? – до меня дошло то, о чем пытался сказать Эбен, - Ты сказал, в дом Нэн попадали особенные дети. Я тоже особенная?
Стало тяжело дышать. Нутро протестовало тому, чтобы я вспоминала. Эбен не замечал борьбы, я старалась маскировать панику, чтобы он не остановился, не передумал говорить.
- У тебя есть способность, - подтвердил брюнет, - И я был очень удивлен, когда ты не распознала код после амнезии. Ты даже не поняла, что это.
- Так в чем моя особенность?
- В коде, - развел руками Эбен, - Ты обладаешь способностью не просто запоминать сложные числа и разбираться в кодах и шифрах системы Андарион. Ты можешь писать их, выстраивать сложнейшие логические цепочки и менять под нужные комбинации. И пока опытные программисты будут разбирать язык и кодировку, ты справишься с поставленной задачей, не погружаясь в процесс.
- Нет, я так не умею.
- Умеешь, - настаивал брюнет, - Ты гений кода.
- Меня этому обучали?
- Достаточно с тебя того, что ты знаешь почему была у Нэн. С кодом история сложная и, прости, но рассказать могу только о нас. Я не буду рассказывать о твоем обучении и потенциале.
- Нет, нет! – я заметила, что лекарь занервничал и схватила его за рукав куртки, - Почему?
- Твои умения причина всех бед. Станешь вспоминать, разорвешь все связи с Андарионом, - Эбен взял меня за руки и убрал их от себя. Где-то рядом зазвучали голоса. Лекарь осмотрелся и заговорил тише, - Так ты точно потеряешь Адама.
- Эбен, - я проигнорировала его предостережения, - Меня ведь нашли в комендантский час?
- Да, верно.
- Я помню, смутно.
- Эмбер… Я предупреждаю тебя, не копайся в прошлом.
Этот умоляющий взгляд. Но на меня он не действовал. Мотор внутри заработал, и я не могла избавиться от интереса к прошлой Эмбер. Воспоминания рвано пробирались в сознание. Я вспомнила, как по огромному мосту к рычагу. У меня была задача, я волновалась. Кто-то пытался отговорить меня. Это был мужчина, но не Эбен. Над мостом стояла стена звукового воздействия. После я вспоминаю сильный ветер, удар, темноту и голос Розмари на дороге.
- Архитектор говорил, что я готова…
Этого человека я тоже вспомнила, но только внешне. Ему около сорока пяти. Волосы с проседью, очки, и приятный бархатный голос. Архитектор относился ко мне с теплотой и даже уважением. Как будто отец. Он восхищался мной.
Воспоминания о мужчине четкие, но образные. Никакой конкретики и даже имени. У него нет имени. Только странное прозвище или это мог быть позывной?
Из раздумий меня вытащил Эбен. Мужчина прикоснулся ладонью к щеке и наклонился, обеспокоенно рассматривая мое лицо.
- Эй, ты побледнела. Все в порядке?
- Не знаю. Голова сильно кружится.
- Так, хватит. Для человека, пережившего амнезию, подобные разговоры могут быть травмирующими. Идем, - Эбен крепко взял меня за руку повел за собой, - Тебе нужно прилечь. В моей комнате.
- Я не могу.
- Не паникуй, я тебя не трону. Знаю, ты замужем и любишь блондина. Но я ведь лекарь! Моя обязанность заботиться о больных.
- Я не болею.
- Может и так. Но тебе надо поспать и прийти в себя. Я ведь не спросил, сколько времени ты без сна после Витрума.
- Ничего со мной не будет, - прошептала я. Но он был прав. Усталость после поездки присутствовала.
Брюнет провел меня вдоль коридора, мимо палат и приемных. Я видела раненых солдат, видела женщин и даже стариков. Эбен сказал, что многие из Пустоши. Эти люди живут отдельно, вне поселений. У них свои фермы и сады. Удивительно, как удается хоть что-то вырастить на пустынной земле? Хотя я видела огромные пшеничные поля, располагавшиеся под экранами гарнизона. Им ведь удавалось это, почему бы и здесь не вырастить овощи?
- За что страдают жители Пустоши?
- Ведутся ожесточенные бои. Диверсанты продвигаются к нейтральным зонам. Им нет дела до простых граждан.
- Разве те, кто разжигают войну, не часть Пустоши?
- Гражданская война делит людей на своих и чужих и на тех, кто попал под каток. Всегда будут невинные жертвы.