Розмари скривилась и посмотрела на Деметру. У Старшей бровь взлетела вверх от удивления. Женщина неодобрительно покачала головой и следом попросила рыжеволосую девушку помочь мне с расписанием. Не сказав мне ни слова, брюнетка покинула комнату сестер, так и не сказав мне ни слова.
— Деметра проявила к тебе милосердие, — буркнула рыжеволосая девушка, заглянув за дверь, чтобы осведомиться, что мы остались одни, — А от тебя никакой благодарности! Ты знаешь, она редко когда идет против правил. Если честно, я вообще не помню, чтобы такое случалось. А ты… Все о своих вещах беспокоишься. Надо было просто помалкивать.
— Я ее поблагодарила.
— Да, чтобы затем забросать просьбами. Это неуважение к Старшей.
Я ужасно устала, чтобы разбираться. Если эта милая девушка говорит о том, что я не права, нужно признать. Ноги устали, я присела на выделенную мне кровать тяжело вздохнув. Спасительница тоже не стала стоять на ногах.
— Розмари, извини. У меня и в мыслях не было обидеть Старшую или тебя. Я правда очень признательна вам за помощь. Кто знает, что бы со мной стало, если бы ты не оказалась рядом.
— Пожалуйста. Вообще мне еще приходилось еще приводить в дом Мира кого-то с улицы. Я впервые помогаю кому-то, — Розмари задумалась, — Как думаешь, теперь меня заметят? Да, ты же не знаешь ничего. Ладно. Буду надеяться, что за доброе дело мне зачтется. Только ты не подумай, что я тщеславна. Просто очень хочется внимания!
Я улыбнулась в ответ. Ее рассуждения по-детски наивны. А косичка и выбившиеся рыжие пряди подчеркивают ребяческий образ. Розмари внешне не больше девятнадцати лет. А может и меньше. Она совсем не похожа на ту женщину, которая встретила нас на пороге дома.
— Почему ты назвала меня сестрой?
— Как почему? Ты одета как сестра дома Мира. Неужели ты и это забыла? Сильно же ты ушиблась.
— Похоже на то.
— Интересно, что с тобой случилось? Вообще Деметра права, ты можешь числиться в одном из домов Мира или… Ох! А вдруг ты в союзе?
— Что?
— В союзе. В семье, — Розмари так быстро подскочила со своей белоснежной кровати, что я сама вздрогнула от неожиданности. Она схватила меня за руку, обнажив запястье от рукава платья.
— Благословение, ничего нет! Обошлось.
— Что это было? Что ты сделала с рукой?
Сестра отмахнулась.
— Ничего. Просто посмотрела есть ли у тебя код.
— Что еще за код?
— Татуировка. Уникальная комбинация чисел и символов. Ее делают всем девушкам и юношам после распределения. Если у тебя есть такая татуировка, значит ты должна быть в союзе.
— Распределение, союз… Все так странно, Розмари. Еще пару часов назад я шла на работу. Был октябрь, лил дождь, а потом я проснулась на дороге.
— Не пугай меня, Эмбер.
Розмари смотрела на меня как на безумную, но в зеленых глазах читалось сочувствие. Я будто больна и несу бред, но это правда. Происходило что-то плохое и с этим придется справляться в одиночку. Боюсь, что все местные не будут видеть вокруг ничего странного, потому что это странно только для меня…
Возникла пауза, я осмотрелась. Комната девушек абсолютно белая, такая же, как коридор. По обеим сторонам расставлены деревянные кровати, а справа от каждой из них – тумбочки. На деревянном полу расстелены одинакового размера мягкие ковры серого цвета. В передней части комнаты у двери стоят два платяных шкафа в цвет стен, пара корзин для белья и большая ширма. Между ширмой и шкафами висит единственное зеркало.
Из декораций ничего. Ни картин, ни ваз, ни цветов. Даже на окнах нет тюли и штор.
— Ты сказала октябрь? — Пробормотала Розмари, — Уже давно январь. А дождей здесь не бывает. Они в гарнизонах и в дальних землях, — девушка присела рядом со мной и заботливо взяла за руку, — Ты правда совсем ничего не помнишь?
— Нет. Вернее, я помню все, что случилось до аварии. Скажи мне, что это за дом?
— Ты в доме Мира, Эмбер.
— Понимаешь, я не знаю, что такое дом Мира. Я никогда не видела этих улиц и каменных домов. Я не знаю ничего о союзах, о сестринстве и о комендантском часе. Розмари, для меня все выглядит чужим. Даже то, как вы одеты.