Гунзул выслушал и оскалился, но, угрожающе или нет, я не поняла.
– Я не слишком понимаю алхимию, – признался тан. – Делай так, как правильно.
– Само собой, мы сделаем всё, что в наших силах, если ваших запасов ингредиентов и запасов в лавке Фолкрита будет достаточно.
Орк выдохнул так громко, что получился утробный рык. Почему-то мне сейчас вспоминался исключительно Ураг гро-Шуб со своими манерами и бережным отношением к книгам. Этот вряд ли умеет читать.
– Надеюсь, на вас можно положиться, – Гунзул выставил руку в сторону, и Ренора положила ему в ладонь тугой кожаный кошель. – Это задаток. От Сиддгейра вы всё равно и септима не увидите…
Жрец забрал кошель и согласно кивнул с тонким намёком на улыбку.
– Дочь останется с вами. Покажет и расскажет, где что лежит. Если что потребуется – обращайтесь к ней, – тан развернулся и, громыхая эбонитовыми сапогами, удалился прочь по коридору.
***
«Сосредоточьтесь» – это слово будто высекли перед глазами. Аккуратные завитки на пожелтевшем плотном пергаменте отпечатывались и во взгляде, когда я неотрывно смотрела на уголек, лежащий возле правой руки данмера. Эрандур разместился на полу, скрестив ноги, и внимательно перепроверял мои вычисления. Наконец-то удалось поднять силу зелий до двадцати двух процентов.
Я вытянула руку, сосредоточилась так, что зубы заскрипели от натуги, в глазах заплясали звездочки, а от ладони словно протянулась красная ниточка. Уголь дёрнулся и, сдвинувшись с места, приподнялся в воздух, слегка пошатываясь. Приказав ему лететь ко мне, стала ждать, пока предмет долетит до кровати.
– Есть! – поймав уголь, я победоносно сжала его в кулаке, слишком поздно поняв, что перепачкалась. – Даэдрово проклятье! Эрандур, у тебя есть платок?
Жрец поднял взгляд, заметив в моей руке уголь и не обнаружив его возле себя, слабо улыбнулся и отрицательно покачал головой. Я слезла с кровати, вернула вещь на место и провела ладонью по лбу, позабыв о том, что она в саже.
– Да, боевая раскраска не повредит, – отметил данмер. – Расчёты верны, но этого мало. Зелье невидимости должно быть как минимум втрое сильнее, иначе тебе не хватит времени, чтобы добраться до цели.
Пока я размазывала сажу рукавом и радовалась освоению телекинеза, пыталась унять волнение перед предстоящим делом – пробраться после заката солнца в орочий форт занятие не из простых. Прорехи в плане латали неделю, ещё неделю подгадывали время проникновения, я училась взламывать замки, осваивала заклинание, с чем до этой минуты ничего не получалось. Параллельно приходилось работать на орков но, к счастью, им требовалось много зелий. Очень много.
Поскольку взлом замков требовал особой подготовки и неимоверного количества отмычек и щупов, которые приобрести в Фолкрите легально не представлялось возможным, Эрандур решился на очередную тактическую хитрость – сделал отпечаток ключа, которым Ренора отпирала дверь, пока я отвлекала её разными глупыми вопросами об устройстве прочих орочьих крепостей. Конечно, форт Гунзула не являлся таковым в традиционном понимании, но здесь все орки следовали кодексу Малаката и признавали отца Реноры вождём. Ещё она вскользь упомянула, что внизу находится хранилище. Не уточнила что именно там хранится, но после этого сомневаться в местоположении осколков лезвия Бритвы Мерунеса больше не приходилось. Не в кармане же тан носит куски сломанного кинжала!
Вход был закрыт хитрым механизмом, оставшимся с тех пор, когда форт ещё принадлежал Легиону. Внизу находились казематы или что-то в этом роде. Но поскольку кодекс Малаката не предусматривал наличие темниц, а за каждое преступление нарушивший закон платил кровью, Гунзул переоборудовал подземелье в свою сокровищницу.
– Открыть дверь, призвать свет, толкнуть кнопку, спуститься вниз… – повторила еле слышно, продолжая развозить серые следы сажи по лицу.
– Без света, – буркнул Эрандур, встал и, бросив, – скоро вернусь, – вышел из моей тесной комнатушки.
Со вздохом поглядев на захлопнувшуюся дверь, я уселась на кровать и, призывая магию, притянула к себе несколько листов пергамента. «Измельчённый корень Нирна», – пробежалась по тексту, подумав, что надо дописать, что ещё и засушенный.
Эрандур вернулся и протянул мне желанный платок.
– Было бы неплохо, – заговорила я, вытираясь. – Если бы Ренора ненадолго оставила нас одних. Тогда не пришлось бы ночью лезть по сугробам.
– А что если кто-то из орков заглянет в кладовую и обнаружит, что остался всего один алхимик? – жрец скептически хмыкнул и, не обнаружив пергамента когда вернулся на своё место, понял, что мне снова удалось заклинание. – К тому же план ещё не доработан.
– Угу. Мне надо потренироваться на тяжёлых вещах, чтобы активировать кнопку сквозь решетку.
– И не хватает зелий невидимости. Сложно найти ингредиенты. Из одних корней Нирна много не наваришь – только отравишься, – не нравилось, когда он настолько напряжен. Это означало, что дело очень плохо.
– Если нас заметят, то сразу убьют? – жалобно спросила я, догадываясь, что ответ будет утвердительным.
– А как ты думаешь? – в голосе данмера звучали одновременно раздражение и волнение, и, конечно, он снова следовал своей дурацкой привычке отвечать вопросом на вопрос, провоцируя меня на односторонний монолог. Я придумала шутку:
– Эрандур, а почему ты отвечаешь вопросом на вопрос?
– А почему нет? – Жрец шутку не оценил и хмуро уставился на меня. Но я не оставляла попыток разрядить обстановку.
– Ты должен был сказать, что всё будет хорошо, – и понурила голову, понимая, что менять что-то уже поздно. Можно было только отступить и бросить всё. И я могла это остановить, и друг бы меня понял, но чувство грядущей опасности вдруг начало казаться приятным и опьяняющим, посильнее местной яблочной браги.
– Всё будет хорошо, после того как ты выберешься, и мы встретимся, где условились.
Я смяла в руках платок и уставилась на серые от сажи ногти.
– А если тебя поймают?
– Возьмёшь все деньги и убежишь в Ривервуд. Продашь Силу две части Бритвы и больше никогда не переступишь границы Фолкрита, – спокойно ответил Эрандур, точно его не страшил возможный печальный исход нашего мероприятия.
– Я его убью тогда, – сглотнув подступивший к горлу ком, хрипло сказала я. – Накажу за прославление даэдра.
***
Это была ночь с девятнадцатого на двадцатое месяца Вечерней Звезды. Почти конец года. Ночь как назло выдалась лунная и ясная, с мириадами звезд на небе, отчего даже в лесу становилось светло. Плотные тени еловых ветвей скрыли двух переодевшихся наёмников. Эрандур в поношенной кожаной броне, подешевке купленной у торговцев, а я налегке в нескольких слоях шерстяных рубах, не желающая расставаться с тёплой шапкой, подбитой мехом лисы, и плащом из медвежьей шкуры, согревающим бока и плечи.
Лес замер в тревожной тишине. Даже воя волков не было слышно в отдалении.
Эрандур вытащил из-за спины деревянный изогнутый лук, в простонародье именуемый «охотничьим», и всмотрелся в угловатые очертания полуразрушенной башни форта Гунзула, освещенной алым Массером.
У меня тряслись поджилки, что слишком мягко описывает состояние почти ослепляющего волнения, захватившего всё тело и отдающееся глухой болью в груди. Я ещё могла отступить, бросить мысли о полутора тысячах септимов и довольствоваться тем, что есть. Но, зная, что могу совершить нечто безумное, не хотела поворачивать назад, когда приготовления были завершены.
Избавившись от плаща и шапки, чтобы не потерять пока бегаю, передала их жрецу и достала из кошеля на поясе прозрачный флакон с зельем невидимости. Если расчёты верны, это укроет меня от глаз почти на минуту. За это время я должна буду проникнуть за стены крепости, пока Эрандур отвлекает на себя стражей.